Увести за 60 дней
Шрифт:
Я яростно помотала головой, отвергая извинения, и продолжила сидеть, по-прежнему зажав рот рукой. Смотрела, как Ксюша задумчиво грызет сервелат, и пыталась уложить в голове полученную информацию. Моя лучшая подруга влюблена в моего брата. Уже лет так этак с десять, даже поболее. А я ни о чем и не подозревала. Да уж… Даже очень близкие люди способны преподнести сюрприз. Ну, Ксюшка, ну… Или это я была слепа и глуха к чувствам подруги? Почему она никогда мне… даже намеком…
А толку об этом сейчас думать?
– Ксюш… а ты его прям это… серьезно любишь? Или это… ну… блажь?
Ксюша метнула
– И зачем я тебе только сказала… - прошипела Ксю.
– Зачем, зачем… - я задумчиво побарабанила себя пальцами по щеке. – Затем, что так надо! Значит так, - я повернула голову и посмотрела на часы на стене.
– У тебя есть ровно сутки.
– Какие сутки?
– Земные астрономические! – я подскочила с места, быстренько сбегала в комнату, выдрала из блокнота лист бумаги, схватила ручку и вернулась на кухню. Прикусила кончик ручки зубами и сквозь него промычала: - Значит так. Лёнька завтра в семь прилетает. К восьми должен быть дома. Ну, в крайнем случае, к девяти. Вот короче чтобы к девяти была у него, поняла меня?!
– Нет.
– Ничего, - я поставила кончик ручки на лист. – Сейчас я тебе напишу подробный план. И ты поймешь.
– Плик, ты переработала. У тебя нервное истощение.
– Пункт первый, - я не обратила никакого внимания на Ксюшины слова. На меня напало вдохновение. Я вспомнила Лёнькино тоскливое «Давай Новый год вместе встретим. Можешь Ксюшу позвать». Вот что, ребятки. Снегурочка сегодня временно переквалифицировалась в Амура. Или Купидона – я их все время путаю. – Итак, пункт первый - эпиляция.
– Какая?! – поперхнулась колбасой Ксю.
– Глубокая!
– отрезала я. – Пункт два – маникюр. Пункт три – педикюр, - а, чего мелочиться, верно?
– Плик, - слегка ошарашенно, а потому осторожно спросила меня Ксю. – Где я тебе тридцать первого найду мастера по эпиляции, маникюру и педикюру?
– Сама, моя хорошая, сама,- елейно пропела я, старательно водя ручкой по бумаге. – Пункт четвертый – роскошно уложенные волосы – хотя твоим особой укладки и так не надо. Пункт пятый – красивое платье. А-а-а-а! – заорала вдруг я. – Чуть не пропустила! Ладно, пункт шестой. Белье! Предупреждаю сразу: про свое любимое спортивное телесного цвета – забудь!
– Почему?! – взвыла Ксюша.
– Потому! – рявкнула я. – Так завещал Заратустра. Не верю, что Заратустра не завещал тебе свои любимые кружевные трусы, оголяющие жопу по самое глубокое бикини.
– Оно же неудобное, - пискнула Ксюша. Глубоким бикини я ее, похоже, окончательно деморализовала.
– Стразы в жопе тоже неудобно!
– не осталась в долгу я. – Кстати, могу одолжить.
– Спасибо, не надо, - прохрипела Ксюша. – У меня есть… своего размера.
– Вот и умничка, - пропела я.
– Пункт седьмой – чулки в сеточку, они у тебя есть, ты сама говорила. Пункт восьмой – капля духов. Ну, тут сама решишь, каких. Дальше у нас самое важное.
– Что это? – как загипнотизированная спросила Ксю.
– Вот тут, милая моя, - на твое усмотрение! – важно ответила я. – Но торт надо испечь однозначно.
– Какой торт?! – заорала Ксюша. – Как я испеку торт за сутки?!
–
– Не обязательно выпендриваться с тортом, который надо делать три дня!
– Но Лёне именно такой нравится… - тут же и растерялась Ксюша. Господи, ну как ребенок, честное слово!
– Перебьется в этот раз тортом попроще!
– вынесла я окончательное решение. – Можно еще салат сделать – Лёнька с детства к оливье на Новый год приучен. Ну, горячее, наверное, тоже стоит какое-то приготовить – я лично сомневаюсь, что у Лёньки будет горячее. И бутылку шампанского прихвати на всякий случай – от Лёнчика всего можно ожидать.
– Лиль… - Ксюша смотрела на меня теперь совсем растерянно. – А если… если он будет… не один?
– Ты дура, Мельникова?! – с наслаждением заорала я. – Стала бы я тебе…. Один он будет. Один!
– Слушай, но ведь это не значит, что он… - залепетала Ксюша. – А если…
– Отставить «а если»! – я встала и подбоченилась. – Если ты не соблазнишь моего брата в новогоднюю ночь – я с тобой не разговариваю! Так и знай!
Ксюшка смотрела на меня так, как никогда не смотрела. Глаза ее были испуганные. И при этом в них поблескивала надежда – какая-то такая сумасшедшая, что у меня снова защипало в глазах. Я подошла и обняла ее за плечи.
– Все будет хорошо, Ксюш. У вас все будет хорошо. Я… у меня какое-то чувство внутри….
– я прокашлялась. – В общем, верь мне, Ксюш. Снегурочки не обманывают!
– Лилька, ты самая прекрасная Снегурочка на свете!
– Ты тоже не самый последний на свете Дед Мороз, - рассмеялась я. – Ты где такой шикарный мусоровоз урвал? Пацан, по-моему, просто дара речи лишился от восторга.
– Да сам не ожидал, что подарок так зайдет! – довольно хохотнул Арсений, аккуратно сдавая задним ходом по забитому машинами двору. – В общем, мы молодцы. Леська аж всплакнула за нашу доброту.
Я не ответила. Мне было неловко отвечать. А, казалось бы, такой пустяк - выехать на полчаса - ну, точнее, на час, раньше и подарить игрушечный мусоровоз пятилетнему мальчишке. А ребенок потом, когда его все же прорвало на слова, цеплялся за наши рукава и говорил, говорил, говорил, читал стихи, пел песенки – пока нас не спасла его бабушка. А мама этого мальчишки даже всплакнула Сеньке в телефон. А где-то там, в своей квартире, Ксюшка священнодействует на кухне. Надеюсь, про эпиляцию она тоже не забудет. Я от всей души пожелала ей удачи.
Как просто, оказывается, быть волшебником. Когда дело не касается твоей собственной жизни. Я вздохнула и полезла в сумочку за зеркальцем - проинспектировать свою снегурочью красу.
– На месте будем через двадцать минут, - проинформировал меня Сеня.
Ну вот и славно. Раньше сядем – раньше конечная.
Это был обычный бизнес-центр – такой же, как и много других, башня серого стекла. Парковка перед ним была забита битком, что стало для нас с Сеней - ну, точнее, больше для Арсения – неприятным сюрпризом. Интересно, и чего людям тридцать первого декабря не сидится дома? Мы нарезали два круга по паркингу, прежде чем Арсений наконец смог подкараулить освобождающееся место.