Увидеть меня
Шрифт:
— Хорошо, — прошептала я. Еще одна милая улыбочка, и он зашагал прочь вниз по тропинке, выпрямившись во весь рост. Я не могла заставить себя сдвинуться с места, пока его рыжие волосы не исчезли из вида.
В полдень мама вошла к нам в комнату с двумя тарелками еды, чем разбудила нас. Мы взяли тарелки медленными движениями, полными вины.
— Вы, девочки, должно быть, не ложились вчера допоздна. — Она села, скрестив ноги на тканевом ковре, и махнула в нашу сторону рукой, пока мы с Кэссиди поднимались. Мы ей кивнули и стали жевать завтрак.
— Так
Откушенный только что кусок застрял в горле, и Кэсс повернулась ко мне, такая же зеленая, как пикси. На мгновение я подумала о том, достаточно ли мама талантлива, чтобы воспользоваться приемом Геймлиха [14] одновременно для нас обеих. Она вяло усмехнулась из-за нашего удушливого молчания.
— Девочки, вы же знаете, что я очень чутко сплю, когда не истощенна. Да и из-за происходящего в последнее время я всегда начеку. Понимаете, мы бы отпустили вас, стоило только попросить. Тогда бы вы уехали раньше, и у вас было бы больше времени на развлечения. — Она перевела взгляд с одной на вторую. — Ох, ладно. Какой позор.
14
Прием Геймлиха применяется для удаления инородных тел верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной обструкции (закупорке).
Мы с Кэссиди переглянулись.
— Мам… — начала было я. Как «взрослая и ответственная» старшая сестра, я чувствовала жалящую изнутри вину. Извинения казались такими ничтожными.
Она избавила нас от мучений, пожав плечами и встав, отряхивая подол юбки, и ушла.
— Дерьмище, — сказала Кэссиди с набитым хлебом ртом. Я кивнула, соглашаясь с ней. Мама старалась не показывать, но я знала, что ей было обидно из-за того, что мы сбежали тайком от нее. Аппетит пропал, и я отложила вилку.
Не сдержавшись, я огрызнулась:
— Говорила тебе, надо было просто попросить.
— О, да заткнись. Да ты отрывалась не хуже моего, поцелуй меня Лепрекон! Не делай вид, будто ты жалеешь.
Я ударила подушкой ей по голове, и она заскулила.
— Я жалею о том, что расстроила маму, — уточнила я. — Нам нужно извиниться.
— И попросить прощения, — брюзгливым тоном добавила Кэссиди. Она швырнула подушку на мою кровать. — По крайней мере, тебе больше не нужно проходить аттестацию. Теперь, после начала моего выпускного класса, можно забыть о нормальной жизни.
Мы выползли из кровати и приготовились лицом к лицу встретить новый день. Кэссиди взяла меня за руку.
— Пожалуйста, скажи мне, что это того стоило, — сказала она.
Я посмотрела в ее прекрасные карие глаза.
— Это абсолютно точно того стоило, — призналась я.
Она усмехнулась.
— Он хорошо целуется?
Я смутилась и попыталась не улыбаться, отчего она ткнула меня локтем в бок.
— Колись, — сказала она, пощекотав меня.
— Ладно, да! — засмеялась
Она замолчала и посмотрела на меня с любовью и нежностью. Я так хорошо знала, что значит каждое выражение ее лица. Она была счастлива и горда за меня. Но это был тот тип гордости, который отдает грустью, как у родителей, чей ребенок вырос и готовится к самостоятельной жизни.
— Да ладно, — прошептала я, боясь слишком расчувствоваться.
Мы с Кэссиди спустились к полянке, на которой люди ели и играли в различные игры.
МакКайл сидел с моими родителями. Увидев нас, он побледнел.
— А, девочки, — сказал папа. — МакКайл только что рассказал нам о клубе.
Ох. У меня в животе появилось нехорошее чувство. МакКайл взглядом извинился перед нами, когда мы тяжело опускались на свои места.
— Мама и папа, — сказала я. — Мне очень жаль, что мы взяли машину не спросив. — Мой голос звучал мрачно, но слова звучали неправильно.
— Да, нам жаль. — Кэссиди выглядела так, словно сейчас заплачет. Наверное, в распоряжении этой девушки был неограниченный запас слез.
— Если бы с вами что-то случилось… — Мама закрыла глаза, ее мысли зашли очень далеко, и затем покачала головой, представляя худшее.
Мы пристыжено опустили головы.
— Девушки, вы больше не дети. Мы думали о том, чтобы позволить вам больше свободы, если вы будете ответственными. Мы с вашей мамой люди ответственные, не так ли?
Мы с Кэсс кивнули, едва приподняв головы.
Папа тяжело вздохнул и продолжил:
— Вы уже достаточно взрослые, чтобы говорить серьезно. Давайте просто забудем об этом и попытаемся насладиться остатком лета. Вы можете спланировать еще одну вылазку из деревни, пока мы не уехали, хорошо? — Мы снова кивнули. — Ну и ладненько. Что у нас на повестке дня?
Пару секунд мы молчали, но затем я решила добавить пару хороших нот:
— Мы с МакКайлом собираемся на свидание. Прямо сейчас, если, конечно, можно.
Родители оживились.
— Конечно, — проворковала мама, взяв папу за руку и улыбаясь нам. Я наблюдала за тем, как МакКайл обратил внимание на ласковые отношения моих родителей.
— Да. Настало время для видео и коробки подарков.
Кэссиди задохнулась, а мама прижала руку к груди.
— О, дорогая, это прекрасная идея.
— Спасибо, — сказала я, чувствуя облегчение от того, что напряжение за столом исчезло. Я снова бросила взгляд на МакКайла, чье лицо выражало явное замешательство.
— Мне, наверное, понадобится твоя помощь, чтобы кое-что принести, — сказала я ему. — Думаю, сегодня мы можем сходить в твое любимое место.
— Эм… да, конечно. — Он встал вслед за мной, и мы потянулись, чтобы взять друг друга за руки.
Когда я развернулась, чтобы попрощаться с родителями, то увидела, что в глазах матери и сестры стоят слезы и, могу поклясться, в глазах отца тоже что-то сверкнуло. Ох, моя семья. Мои родные. Сердце щемило, и я сказала единственное, что подходило ситуации: