Увидеть море
Шрифт:
– Вот как-то так и живем тут, — подытожил Толик, разливая янтарные остатки J&B по стаканам. — А как у вас со Светкой, совсем разошлись что ли?
– Да, нет. Приедет она, — я неопределенно мотнул головой, — вот только устроюсь тут.
– Не боишься, что не вернется? — осторожно поделился он своей выстраданной фобией. — Штаты все же…
– Нет, — ответил я, — не боюсь.
В разговорах и воспоминаниях ночь пролетела незаметно. За окнами забрезжил свет первого утра моей новой жизни. Толик прикурил сигарету,
– Ты это, Пашка… — он выдохнул из легких сизый клуб дыма и пощелкал пальцами в воздухе, как будто-то подыскивая нужные слова, — молодец, что приехал!
Эпизод 31: Музыка для людей
Незавершенный гештальт довлеет над нами.
К примеру, в тринадцать лет на тебя произвела неизгладимое впечатление девятнадцатилетняя няня, призванная для присмотра за твоей малолетней сестренкой. Третий размер девичьей груди откровенно таращился из легкомысленного декольте в самый неподходящий для этого момент твоей жизни.
Гормоны свирепо рвали мозг в клочья, заставляя возненавидеть прыщавое и угловатое отражение в зеркале, а в это время нимфа в ультракороткой юбке изгибалась округлыми прелестями за столом в вашей гостиной, хмуря брови над конспектом по психологии.
– О, Господи! Отрежь мне правую ногу, но позволь… — мысленно взывал ты, но желанию не суждено было сбыться.
Не помню, рассказывал ли я тебе, мой добрый читатель, о незавершенном гештальте, и если нет, то решительно сделаю это сейчас.
Итак, незавершенный гештальт. Психологический термин, обозначающий сильное желание, которое так и не было удовлетворено. Если верить психологам, желание это, столкнувшись с суровой реальностью, не исчезает из нашего мозга, а прячется в самый дальний чулан из дендритов и аксонов.
– Не мучай себя, — как бы говорит сердобольное сознание, замечающее очевидную пропасть между некрутым тринадцатилетним тобой и сексапильной студенткой Дашей, — не мучай… Смирись, забудь, и сконцентрируйся на более достижимых целях, пока совсем не сошел с ума.
– Спасибо, Сознание! — шепчешь ты, послушный подросток. — Я, пожалуй, так и поступлю.
И вот недостижимая «Даша» отринута и задрапирована пыльными кулисами, а ты пошёл дальше по жизни уверенным шагом, концентрируясь на достижимых целях.
Цели становятся всё глобальней, а слово «достижимый» постепенно стирается и теряет смысл для уверенного решателя проблем. Но ничто не приносит по-настоящему полного удовлетворения. Ты ныряешь в пучины, лезешь на эвересты и покупаешь дорогие вещи и девушек, но все тщетно. Почему?
Всё просто: чего бы ты ни добился, тебе хочется лишь одного — чтобы студентка «Даша» пришла в комнату к тебе тогдашнему тринадцатилетнему, медленно сняла с себя розовый топ, глядя прямо в твои глаза, а потом…
Так что, не помогут
Иногда человек не знает, какой незавершенный гештальт довлеет над его подсознанием, или просто не имеет понятия, как добиться этого проклятого завершения…
Мы сидели на съёмной квартире в районе станции метро «Измайловская» города-героя Москвы.
– …и вот, помню, смотрю я на этих татуированных длинноволосых парней с гитарами на обложке журнала «Ровесник» и думаю: «Вот это жизнь! Музыка, концерты, поклонники! Просто мечта!», — закончил я изливать немного потасканное мною в частых изливаниях воспоминание детства.
– Кстати о концертах! Когда уже я на вашем концерте побываю? — спросил однокурсник Коля, уминая за обе щеки бутерброд с толстенным куском «Докторской» из моего холодильника. От выпитого коньяка он раскраснелся лицом и ослаб хрусталиками, вследствие чего вид имел слегка безумный. — Фанаты, так сказать, скучают по вашим песням…
– Что прям все оба? — саркастически заметил я. Вопрос, однако, был насущен. Процесс продвижения новой группы уже давно забуксовал и подернулся тиной. — Если честно, то мы просто не можем найти барабанщика.
– Да? — отвел от «колбасода с бутерброй» правый глаз Николай и с недоумением уставил его на меня, — А этот чем не подходит?
Незанятый в контроле пищевого процесса глаз описал замысловатую дугу, а Колин палец указующе застыл в воздухе, призывая прислушаться. Секунду я предавался недоумению, но, наконец, осознал, что в здании «бауманского» общежития напротив раздавались удары по малому барабану, бас-бочке, тарелкам и всем остальным деталям, составляющим барабанную установку.
– Неее, — тут же скривил я свое лицо, — он к нам не пойдет.
– Почему это? — Коля прекратил созерцать остатки поглощаемого бутерброда левым глазом и уперся в меня уже полным комплектом, обретя вид мудрый и наставительный, — У вас же отличные песни!
– Ну, песни…есть ничего, но современные барабанщики только металл и всякий «модный актуальный рок» хотят играть, а не нашу бардовщину с претензией, — неохотно признался я. — Да и этот, наверняка, играет уже в группе, а может быть и не одной.
– Так пойдем, спросим, — как опытный менеджер по продажам, Коля просто не принимал отказа. — За спрос не бьют в нос…
Я хотел было объяснить, что один удар по самолюбию стоит десяти ударов в нос, но энергичный собутыльник уже напяливал сапоги в прихожей.
– Это куда такие молодые красивые идут? — саркастически поинтересовалась дебелая вахтёрша со свекольным лицом потомственной алкоголички вслед двум одиноким фигурам, припорошенным декабрьским снежком.