Увидеть небо

Дмитрий Новоселов

Увидеть небо

Несколько слов об авторе

Дмитрий Новоселов - преуспевающий бизнесмен из Уфы,

директор и соучредитель компании, которая торгует

канцелярскими товарами.

Несколько слов о книге:

Убит директор крупной оптовой фирмы. Подозрение падает

на главного героя - мелкого торговца. Однако в итоге

милиция начинает ловить настоящего преступника на

"живца". Такова фабула произведения. У автора, впрочем,

свое видение главной темы книги. Книгу он писал два

года. Говорит, в основном сочинял на рыбалке. Когда

роман был готов, Дмитрий

отправил рукопись на первый же

попавшийся, но вполне престижный литературный конкурс. В

результате за свое литературное хобби получил

поощрительную премию - диплом, 500 долларов и ручку

"Паркер". Такую же, как те, которые выставлены на

витринах его магазина. Автор говорит, что события,

описанные в романе, он выдумал, а вот детали - реальные.

Да и сам главный персонаж - Николай Чебоксаров - герой

нашего времени. Его прототип и однофамилец живет среди

нас.

"Увидеть небо". Читайте бытоописательный увлекательный и

правдивый роман о провинциальном мелком предпринимателе.

1.

Проезжая по мосту, я бросил взгляд на реку и впервые заметил, что начался ледоход. Зима свела счеты с жизнью, она вскрыла вены, осознав, наконец, неизбежность весны. По серой воде плыли желтоватые льдины, на берегу из-под снега проступала земля, у машин и предметов появились тени, а прохожие с удовольствием жмурили глаза от яркого солнца. Над городом взорвался огромный кусок сыра и его мельчайшие частицы, смешавшись с талой водой и грязью, разбившись на молекулы и атомы, заполнили желтизной дымящийся пейзаж, осев на ветвях деревьев, телефонных проводах и выцветших предвыборных плакатах.

Если солнце становится похожим на сыр, значит в битве с желудком голова опять проиграла, давным-давно пора набить его чем-нибудь подходящим, а мне все некогда.

Мой "москвич" - фургон до верху набит водкой. Двадцать пять ящиков или пятьсот бутылок, ровно на пять миллионов рублей, по ценам оптовика. Каждые два - три дня, чередуясь, мы, с моим напарником, Сергеем Тихоновым, совершаем рейс по одному и тому же маршруту, от Зареченских баз в город, с одним и тем же грузом. Сбоев в этом деле мы не допускаем потому, что водка - это святое; она составляет пятьдесят процентов от всего нашего оборота и приносит сорок процентов дохода, причем дохода стабильного, когда дневную выручку можно планировать с точностью до пятидесяти тысяч.

Как это часто бывает прибыль основана на чьем-то горе. За два года торговли наши продавцы стали узнавать в лицо всех местных алкашей. Четверо из них за это время умерли от перепоя. Что поделать... Мы относимся к этому по-философски и успокаиваем себя тем, что наша водка настоящая, а не какое-нибудь ядовитое палево.

Водка - груз нежный, особенно когда вся партия с длинным горлом расфасована в алюминиевые ящики из-под молочных бутылок. В таких случаях как сегодня, мало того, что звенишь на два квартала вперед, но и рискуешь не досчитаться трех - четырех бутылок, если будешь ехать со скоростью больше шестидесяти.

На углу Чернышевского и Революционной, уступив дорогу самоуверенной "Тойоте" преклонного возраста, я аккуратно въехал на пешеходную часть тротуара, развернулся около тополя и поставил машину перед нашим самым большим киоском, именуемым в журналах учета "первым" или "угловым".

Продавщицу зовут Валя, двадцать восемь лет, разведенка, сыну - шесть. Все как

обычно, в нашем городе проблем с кадрами нет. У всех одна и та же история: муж - алкаш, на заводе денег не платят, попала под сокращение. Самый лучший контингент. Полгода без мяса, а тут живые деньги раз в неделю на руки. За такое счастье они все по началу готовы были нам с Серегой задницу целовать. Правда, чувство благодарности проходило почему-то на удивление быстро.

Когда я вышел из машины, Валька уже стояла на пороге, открыв мне дверь. Она была одета в серый вязаный свитер, джинсы и старые, в заплатках, сапоги " дутыши".

– Привет, - Она старалась держаться как ровня, но все - таки чуть-чуть заискивала.
– Наконец-то. Я совсем пустая.

– Что, совсем ничего?
– Я занес первый ящик и поставил его на заранее приготовленное место.

– Пара пузырей.

– Хорошо. Сколько тебе оставить?

Она подумала.

– Когда следующий завоз?

– В воскресенье вечером или в понедельник утром.

– Тогда девять.

– Хорошо.

Я составил восемь ящиков в углу у самого входа в два ряда, а девятый занес под кассу.

– Когда тару заберете?
– спросила Валя, после того как я закрыл машину и вошел внутрь.

– Завтра.

– Ну, Коля, имейте совесть. Каждый раз завтра. Развернуться ведь негде. Сторожам ночью даже ноги вытянуть невозможно. Они выносят ящики на улицу. А если упрут? Кто будет виноват?

– Пусть спят на ящиках. Не графья. Я договорился с Углановым, он даст " Газель", одним махом увезем со всех трех киосков.

– Ну, не знаю...- сказала она недовольно.

Обычно пустые ящики забирали сразу. Раскидав водку, мы в обратном порядке собирали тару и увозили на склад, но иногда бывали сбои, когда после завоза водки приходилось срочно ехать за каким-то грузом, например, за шоколадом. Тогда тара зависала на точках, отравляя жизнь и нам, и нашим продавцам. Чаще всего в этом был виноват Серега.

В киоске, действительно, было очень тесно, повсюду расставлены ящики, свободного места на полу оставалось метра два. Несмотря на это, вокруг царила чистота, если не считать хлебных крошек около тарелки с остывшей лапшей быстрого приготовления. На единственной, свободной от полок, стене висел портрет обезьяны. Во рту у обезьяны торчал окурок, на лбу красным маркером было написано "Валя", слово "Валя" было перечеркнуто синей ручкой, а рядом этой же ручкой было написано "Артем". Позавчера обезьяны не было.

– Плакат принес Артем, - заметив мой взгляд, сказала Валя.

– А где график дежурств?

– Не знаю, наверное, под плакатом, - ответила она слишком поспешно. В ее голосе, да и во всем поведении чувствовалась какая-то нервозность. Руки были не на месте, да и глаза тоже.

Она сдала выручку. Я внимательно пересчитал ее, сравнил с показателями кассы, убрал в карман, затем перевел кассу на нули, оставив на контрольной ленте устраивающую нас сумму, погасил кассу и расписался в книге кассира. После этого Валя достала спрятанный под обшивкой наш внутренний, секретный журнал для черной бухгалтерии, в котором я расписался за полученные деньги и вписал привезенную водку. Кроме того, проверил расчеты с поставщиками за последние два дня, сверил суммы с имеющимися у меня дубликатами накладных и принял у нее заявку на бакалею. Все это время меня не покидало чувство, что я застал Валю врасплох, напугал чем-то.