Увидеть небо
Шрифт:
Она раз пять рассказывала мне эту историю, каждый раз восхищаясь своим двориком. Но я видел перед собой только две старые облезлые двухэтажки, кривую березу, фанерный столик для игры в домино и не находил в этой унылой картине никакой прелести.
Электронные часы, которые Серега намертво приклеил "моментом" к приборной доске, показывали половину десятого, они, конечно, врали, но не намного, минут на десять. Правда, я уже забыл в какую сторону.
Торопиться смысла не было. Игорь всегда задерживался в офисе допоздна. Я в который раз за сегодняшний день миновал мост, выехал на "Индустриальную" и,
Вначале я припарковался в один ряд с легковушками, принадлежащими Игорю и людям, находившимся с ним в офисе, но, попытавшись выйти, попал ногой в глубокую лужу. Выругавшись, я сдал назад и оставил машину в дальнем, самом темном углу двора, прижавшись дверью фургона к забору.
В большой узкой комнате, арендуемой Углановым под офис и выставочный зал, находилось три человека; охранник с мужественным лицом и помповым ружьем, Игорь и еще невысокий парень в спортивном костюме, которого я не знал. Когда я вошел, они на секунду прервали негромкую беседу, поздоровались и тут же продолжили разговор, не обращая на меня никакого внимания. При этом незнакомец бросил в мою сторону быстрый колющий взгляд, глаза в глаза, от которого меня передернуло. Я сел за свободный стол, вытащил деньги и начал из трех пачек складывать одну.
– Запомни мои слова, - продолжил незнакомец, обращаясь к Игорю. Через две недели твой оборот удвоится. Сейчас склады ликероводочных заводов области переполнены. Каждый из них должен государству по двадцать пять тридцать миллиардов, никто у них водку не берет, а если и берет, то не рассчитывается. Хотя водка - то хорошая. Понятно, почему?
– Потому что все сидят на привозной - московской, дагестанской и астраханской. Она - дешевле, - ответил Игорь.
– Правильно. С понедельника ситуация изменится. Привозное говно станет дороже. У ворот ликерок опять вырастут очереди, а что будет твориться у тебя - вообще предположить трудно. Ты ведь торгуешь дешевле заводской цены?
– Да, дешевле. Но почему привозная станет дороже?
– было видно, что Угланов привык доверять этому парню, и теперь в его голосе слышалось возбуждение.
– Потому, что сегодня областное правительство приняло постановление, согласно которому один литр привозной водки, разлитой за пределами области, должен будет стоить не менее тридцати восьми тысяч рублей. Постановление будет опубликовано в понедельник в "вечерке" и вступит в силу с момента публикации. В понедельник утром всех начальников торговых отделов соберут в министерстве. И пошло и поехало...- парень вынул из кармана сложенный вчетверо белый лист бумаги и протянул его Игорю.
– Вот ксерокопия.
Игорь с воодушевлением принялся за чтение. Я тем временем отсчитал от кучки
Закончив читать, Игорь некоторое время сидел молча, уставившись в одну точку, потом аккуратно свернул бумагу и отдал парню.
– Для меня это очень хорошее известие, - сказал он.
– Но где гарантия, что это постановление будет выполняться?
– Будет, раз я к тебе приехал, - веско ответил парень.
– Чего ты хочешь?
– спросил Игорь.
Его собеседник пожал плечами, выразительно посмотрев в мою сторону. Угланов повернулся ко мне, и по его глазам я понял, что мое присутствие ему на руку. Насколько я знал, а знал я его ни много, ни мало пятнадцать лет, он никогда не принимал никаких решений, детально их не продумав. Известие, которое только что прозвучало из уст незнакомца, судя по всему, было для него полной неожиданностью. Он был рад возникшей в разговоре паузе, которая давала ему возможность продумать варианты.
Я молча протянул ему деньги.
– Сколько здесь?
– Двадцать.
– Сколько еще вы мне должны?
– спросил он небрежно.
– Еще столько же, - я был уверен, что он знал наш долг с точностью до копейки.
– Завтра утром, ровно в девять Сергей привезет остаток.
– Хорошо. А во сколько тебе нужна "Газель"?
– Если возьмешь за тару деньги, то "Газель" мне не понадобится.
– Все-таки, Дальтоник, ты - мелочевщик, - почему-то разозлился он. Какая-нибудь чернота, скупающая тару, предложила тебе на пару рублей дороже за ящик и ты уже с вожделением потираешь руки.
– Ты просто скажи, возьмешь деньги или нет. А на счет мелочевщика, то куда уж нам до вас.
– Деньги я возьму. Но мне интересно знать, почему ты не прислушиваешься к советам друга? Мы с тобой, урод, за одной партой в институте сидели, вместе чуть в армию не загремели, одних и тех же девок трахали. Я тебе говорю: не разменивайся по мелочам, не считай копейки, а ты - набил карманы мелочью, сел на свой драндулет и ездишь по городу, как бомж с пейджером, - сказано это было с воодушевлением, почти с надрывом. Если бы рядом было зеркало, то он обязательно посмотрел бы на себя, любимого.
– Ты сколько зарабатываешь в баксах? Тысячи три?
– Две, две с половиной.
– Где деньги?
– Я купил машину.
– Правильно - восьмерку, потому что на девяносто девятую денег пожалел.
– Мы с Серегой строим торговый павильон на остановке.
– Мелочь. Ты пойми: есть два варианта. Первый - зарабатывать деньги, а второй - экономить. Некоторые считают, что сэкономил, значит заработал. Бред. Деньги должны приносить деньги. Ты, наверное, еще и откладываешь в баксах.
– Я хочу купить квартиру на первом этаже и открыть свой магазин.
– Мудак ты, вот ты кто. Деньги не должны лежать. Деньги должны работать. Ты слишком медленно едешь. Наступит момент, когда те, кто стартовал позже, обойдут тебя и прижмут к обочине. И ты со своим магазином останешься в правом ряду с проколотым колесом. Это гонка. Ты понимаешь?
– Я не тороплюсь. Тише едешь, дальше будешь.
Игорь хотел сказать мне еще какую-то умную вещь, но в это время у него заиграл сотовый, избавивший меня от необходимости выслушивать очередные нравоучения.