Увидеть небо

Новоселов Дмитрий

– Подождем еще пять минут, - сказал Нелькин отец.

Через минуту тягостного молчания появился Спарыкин. Он вошел в незапертую входную дверь, исчез на секунду в ванной, потом сел за стол и сразу же взял слово. Он говорил четко и ясно, как на митинге. Надо отдать ему должное, он говорил красиво. Я бы так не смог. Все выпили. Я пригубил компот. Когда встал Игорешкин тесть, в дверь позвонили. Видимо, Спарыкин по привычке повернул за собой замок. Открывать пришлось мне.

Опоздавшим оказался Ефимов, увидев меня он впал в ступор и секунды

две таращился на меня, не в силах вымолвить ни слова. Наверное, именно так выглядят люди, увидевшие привидение.

– Что с тобой?
– спросил я.

– Сейчас пройдет, - он указал рукой на сердце.
– Что-то прихватило.

– Понятно. Не знал, что ты сердечник.

– Иногда мотор пошаливает, - он быстро взял себя в руки.

Мы сели. Я съел все без остатка, выпил три стакана компота, особенно налегал на блины и мед. Слова я не брал. После еды никто уходить не торопился. Я вышел на балкон, мне было жарко. Следом за мной вышел Ефимов. Лицо у него было скорбное.

– Ну что, отошло?
– спросил я.

– Все в порядке. А как у тебя дела?

– Ничего хорошего. Мало того, что неприятности в рознице, так еще и напарник в больницу угодил.

– Что с ним?

– Упал с моста, весь переломался.

– Пьяный что ли, был?

– Похоже на то, - я не стал вдаваться в подробности.

– Сильно?

– Чуть живой.

Виктор понимающе поцокал языком.

– Что-то я твоей машины не вижу, ты что, пешком?
– спросил он.

– Вон она, под дубом.

– Где?

– Да вот же! Белая "восьмерка".

– У тебя вроде как "москвич"?

– "Москвич" - это наша с Серегой служебная тачка, а "восьмерка" - моя личная.

– Тогда все понятно.

– Что понятно?

– Это я так. Просто никогда не видел тебя на "восьмерке".

На балконе было сыро. Тапочки, которые мне дала Нелька, промокли. Я украдкой посмотрел на ноги Ефимова. Он был в ботинках. Я вспомнил, что он не снял обувь, он даже и не подумал ее снимать. Под рубашку проникла весенняя прохлада, стало зябко.

– Я очень тороплюсь. Как ты думаешь, - спросил Ефимов.
– Если я уйду прямо сейчас, самый первый, это будет удобно?

– Вполне, - сказал я.
– Вслед за тобой разойдутся остальные. Просто первым никто не решается, - добавил я и зашел в комнату, боясь простыть.

Ко мне подошел Пашка, он отвел меня в угол комнаты, усадил в кресло и по секрету, шепотом стал рассказывать, о том, что мама, бабушка и дедушка разрешили ему, наконец, купить собаку. Он никак не мог решить какую породу ему выбрать, добермана или пуделя. Потом он рассказал, как в комнату к дедуле залетела синица и обкакала его газеты. Потом он убежал, а я остался в кресле и стал ждать, пока Спарыкин закончит разговор с родителями Игоря. Спарыкин разговаривал из вежливости, он несколько раз бросал в мою сторону нетерпеливый взгляд и пожимал плечами. Наконец ему удалось вырваться от стариков,

он пошел в сторону двери, кивнув мне головой, приглашая следовать за ним.

Спарыкин курил у подъезда, он кашлял и свистел при выдохе.

– Поздравляю, - сказал я при пожатии.

Спарыкин внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, нет ли в моих словах подвоха.

– Вы теперь полковник, - пояснил я.

– Спасибо, - нехотя поблагодарил он.
– Выкладывай, что там у тебя.

– Я понемногу вникаю в суть дела, - осторожно начал я.
– По ходу у меня возникло несколько вопросов.

– Ну.

– Во-первых, Игорь пользовался кредитами.

– Какими кредитами?

– Брал взаймы деньги в своем банке.

– Этого не может быть.

– Это - факт. Мало того, для него была открыта кредитная линия.

Полковник погрустнел. С него как-то сразу сошел весь понт.

– А ошибки быть не может?
– с надеждой спросил он.

– Есть документы. Какая может быть ошибка?

– И сколько мы должны?

– Мы, то есть вы, нисколько не должны. Все кредиты погашены, проценты выплачены еще в прошлом году. Ничего страшного в этом нет, я, например, обеими руками - за.

– Это уже лучше, - облегченно вздохнул Спарыкин.
– А я ведь ему полностью доверял.

– Видимо, он не смог вас переубедить, - ехидно сказал я.
– Вы себя в зеркале видели? С вами тяжело спорить. Практически невозможно. Срочно нужны были деньги. Пошел и взял, вложил, прокрутил, отдал!

– А если бы пролетел?

– Он брал небольшие деньги - от ста до трехсот миллионов.

– Ни хрена себе небольшие!

– В пять раз меньше месячного оборота, и не более тридцати процентов товарного запаса на складе. Это вполне безопасно. Завтра у меня на руках будет вся кредитная история предприятия. Если хотите, я разложу ее для вас по полочкам.

Полковник достал еще одну сигарету.

– В принципе, я ведь - мент, а не коммерсант, - примирительно, уже оправдывая Игореху, сказал он.
– Но, имей ввиду, ты - не Игорь, без моего разрешения ни-ни. Что еще?

– Вы получали в этом году дивиденды?

– Пока нет, но я очень надеюсь в ближайшее время выдернуть лимонов двести. Мне нужно купить квартиру.

– Это вряд ли. Игорь в январе уже изъял из оборота триста миллионов.

– Он без меня никогда ничего не вытаскивал.

– Это вы так думаете.

– Ты хочешь сказать, что он их украл?

– Нет, он записал в журнале, что берет в долг, на месяц, но так и не вернул. Аркаша решил, что вы поделили их на дивиденды.

– Ну и где же они?
– раздраженно спросил полковник.

– Не знаю. У Игорька теперь не спросишь.

– Этого не может быть, - упрямо пробубнил Спарыкин.

– Да что вы заладили, - рассердился я.
– Не может быть! Не может быть! Я ведь факты привожу, а не гадаю. Я думаю, что он на самом деле взял их в долг, но не для себя, а кому-то.