«Увидеть Париж и умереть»
Шрифт:
* * *
Франсуа-Пьер пришёл в комиссариат в то время, когда Луи Вермандуа добавлял новые сведения в электронную базу уголовного дела об убийстве Жака Форси.
– А я оказался прав, мой юный коллега, – задорно сказал комиссар.
– Не такой уж я юный… О чём вы, патрон?
– Не скромничай… Жак Форси останавливался в отеле!
– Да, ну!
– Именно! Он забронировал номер заранее на сутки. Приехал утром. Несколько раз выходил, но большую часть дня провёл в номере, а к вечеру его освободил.
– И, что нам это даёт?
– Пока не знаю. Надо подумать и искать. Что у тебя?
– Обрадовать нечем. От меня удача отвернулась. Не нашёл никого, кто бы видел Жака Форси одного или с кем-либо.
– Жаль,
– И, что спрашивать?
– Как, что? Был ли в числе посетителей, гостей, клиентов Жак Форси?!
* * *
Луи Вермандуа вошёл в прихожую и тут же услышал: «Ура! Дедушка!» Это Даниэль бежал к нему из гостиной. Комиссар только успел снять и повесить плащ как его ноги обхватил пятилетний внук. Дед поспешил поднять и поцеловать его и вместе с ним на руках отправиться к остальным домочадцам. Навстречу ему шла Мишель.
– Здравствуй, папа. Как дела?
– Нормально, дочка. По-прежнему: ищем, кого-то находим, кто-то убегает, скрывается. Как ты? Как Ален?
– Хорошо, папа. Ален к субботе должен вернуться из Лиона, из командировки.
– Людов'uк, идём к столу! – крикнула жена из кухни. – Мы решили ждём ещё десять минут и начинаем ужинать. Так что ты вовремя.
– Старался, Николь, можно сказать важное дело отложил.
– Ах, Людов'uк, что может быть важнее семьи?
Луи Вермандуа эту спорную тему развивать не стал, чтобы не портить вечер в кругу родных.
* * *
Инспектор Фрежюс не спешил возвращаться в свою холостяцкую квартиру и направился в кафе, что неподалёку от комиссариата, чтобы поужинать и отвлечься от этого нудного и бестолкового дела. Франсуа-Пьер недоумевал, почему комиссар не разрабатывает версию об ограблении, о которой говорит начальству и журналистам как об основной, правда притом добавляет «не исключены варианты сути происшествия». Попробуй тут разбери. По мнению инспектора «основная» версия более очевидна и виновного найти было бы если не легче, то несколько проще. Сделали бы облаву в притонах наркоманов, наверняка сами же кого-нибудь сдали бы. Но «как говаривает патрон, – Франсуа-Пьер в который раз напоминал себе, – «то, что на первый взгляд очевидно не всегда в последующем достоверно». Вот обзвоню завтра десяток отелей… нет, комиссар скажет мало, – размышлял Франсуа-Пьер, – хорошо – полтора-два десятка, и начну параллельное расследование по основной версии, о которой патрон только рассказывает, но никаких мер не предпринимает…», – тут мысль о работе прервалась. Около стойки бара стояли две молодые интересные женщины. Обе приглянулись, но какая больше Франсуа-Пьер ещё не определил и лихорадочно думал с какой из них познакомится: с блондинкой или брюнеткой?..
10
Клотильда спешила сделать домашние дела – приготовление завтрака и ежедневную утреннюю уборку квартиры, чтобы пойти в мясной магазин.
Когда жена ушла, Туссен тоже стал одеваться. Он заметил, нет скорее ощутил, что Клотильда не настроена на совместную прогулку или поездку, а обременена хозяйственными проблемами и соображениями и не хотел мешать, поэтому пошёл один. В совместных прогулках с женой Туссен был спокойнее, увереннее, ощущал себя будто защищённым и… беспомощнее, попадая в б'oльшую зависимость от Клодильды, так как она легче и лучше ориентировалась в быстро меняющемся окружающем мире. Довольно часто это положение Туссена устраивало, но иногда начинало раздражать и чтобы не сорваться в бурный конфликт, чего по убеждению художника его жена совсем не заслуживала, он уходил из дома и шёл, куда глаза глядят, но не всегда пешком, чаще на
Туссен постоянно удивлялся тому какие странные теперь делают автомобили и строят здания, выводят новые породы собак и кошек, селекционируют растения! Как добиваются таких странных геометрических форм для живых существ, цветов и деревьев?! Какие гениальные люди! Вот кто достоин высочайшей похвалы и баснословных гонораров, а не он, который лишь срисовывает то, что видит, ведь ни одного сюжета не придумал, в его картинах нет ни особого воображения, ни фантазии, а лишь попытка передать увиденный момент и собственные впечатления. Туссен этого не скрывает и в ответ на восторженные возгласы жены и других отвечает: «Пишу, как вижу. Что вижу, то и пишу». На что Клодильда обычно мудро замечала: «Видишь так, дорогой только ты. И в этом твоя особенность и, быть может гениальность».
Удивление окружающими формами обычно продолжаются недолго, после выхода из дома – привычного мира на улицу в течении нескольких минут, затем Туссен пребывает в той реальности, которую видит сейчас, не помня о том какой эта улица была вчера или неделю назад. Туссен живёт настоящим в прямом смысле, забывая облик прошлых впечатлений.
Клотильду тяготила какая-то необъяснимая тревога. Она торопилась посетить мясной магазин, в который наведывалась много лет с тех пор как поселилась с мужем в квартале Ля Муетт. Атмосфера этого магазинчика привычна и, возможно, рассеет её удручённое настроение. Конечно, Клотильда надеялась не только на доброжелательную обстановку.
11
Только Луи Вермандуа вошёл в кабинет, как ему позвонила жена. Франсуа– Пьер тактично вышел заодно размять косточки и покурить. Около двух часов он был пригвождён, обзванивая гостиницы. На этот раз комиссар тоже оказался прав, и инспектор с нетерпением ожидал выложить информацию. Разгуливая у входа в комиссариат и изо всех сил дымя, Франсуа-Пьер решил немного повременить, помучить патрона и тем самым удовлетворить своё давнее любопытство.
– Патрон, – спросил инспектор, когда вернулся, – можно задать вопрос, который не относится к делу Жака Форси?
– Давай, да только побыстрее.
– Извините, господин комиссар, если этот вопрос как-то вас заденет.
– Франсуа– Пьер, что-то ты чересчур любезен, к чему бы это, а?
– О, нет-нет, ничего плохого… Итак вопрос: почему ваша жена называет вас Людов'uк?
– Потому что меня так зовут!
– Но, патрон?.. Луи, извините для краткости?
– Именно! Всё?!
– Да… Людов'uк Вермандуа, почти как Людов'uк Валуа…
– Франсуа-Пьер, что происходит?
– Ничего, патрон. Просто взбрело в голову.
Да было время, когда будущий комиссар ненавидел своё имя, которое дала ему мать, несмотря на протесты отца. Мать – единственная из родственников – ярая поклонница монархии и выбрала самое красивое имя, принадлежащее многим королям Франции. Мальчик рос быстрее сверстников и выглядел высоким и худым, за что его дразнили Людов'uк Длинный и Людов'uк Тощий. Тогда мальчик по совету отца стал заниматься греблей и плаванием, а потом борьбой. Через несколько лет его уже называли Людов'uк Статный. И, тем не менее, подросток ненавидел и стыдился своего имени и мечтал его поменять. Но в старших классах изменил решение и назло всем, а точнее самому себе передумал менять имя. Только, когда поступил в полицию стал называть себя для краткости Луи и так все коллеги привыкли за долгие годы, что забыли и не обращали внимания, что в документах и в удостоверении его имя – Людов'uк.