Увидимся в аду
Шрифт:
— Скорее — продать, — съехидничала Маша.
— Ну да, — подтвердила Наташа.
— А у меня-то вообще ничего подобного в жизни не было. Я при свете мужа ни разу не видела — в той жизни. А с Игорем мы делали все и везде.
— Как ты вообще решилась на такое? — поддела ее Наташа.
— А я не решалась, — гордо заявила Маша. — От него шли такие флюиды… Меня как повело, а потом он уже сам все делал. Возможно, я в этом тоже принимала участие, но я что-то плохо помню — у меня
— Бабы — дуры, — заметила Наташа.
— Идиотки! — не стала спорить Маша и расхохоталась.
— Может, пойдем? — предложила Наташа, махом допив шампанское.
— Куда? — поинтересовалась Маша.
— Можно ко мне. У меня ведь собственная квартира.
— Давай лучше ко мне, а завтра я соберу вещи и перееду к тебе, — заявила Маша, пошатываясь на каблуках. — Нам теперь не стоит расставаться надолго.
— Договорились.
Они вышли из кафе и пошли на бульвары. Только они собрались перебраться со Сретенского на Чистопрудный, из переулка на них, невзирая на красный сигнал светофора, выпрыгнул длинный черный лимузин. С пронзительным скрипом затормозив, машина замерла в миллиметре от Маши.
— Ты чего, охренел? — закричала Наташа. — Да ты, бля…
Она бы еще долго разорялась, если бы из автомобиля не вышел мужчина, похожий на боксера-тяжеловеса. Голова у него была маленькая, нос походил на горный серпантин, в ладони к нему могла уютно поместиться Наташина задница целиком, а в глазах напрочь засела уверенность в собственной правоте.
— Чё, бля, суки, охренели? — рыкнул он. — Ту куда, бля, еб… мать… твою… мать прешь?
Пока тяжеловес распространялся на тему незнания Машей правил дорожного движения из серии «красный — мой, зеленый — общий», из машины выползла тщедушная девчонка. На вид ей было лет семнадцать, но косметика, пышная прическа и дамская одежда делали ее старше. Пиджачок в стиле классики «Шанель» с перламутровыми пуговицами, юбка по колено и туфли с золотыми пряжками. Девушка оглядела с ног до головы Машу с Наташей, выплюнула жвачку прямо на дорогу и пропищала:
— Да чё ты с ними разговариваешь? Офигели совсем — под колеса лезут. Глаза протрите! — взвизгнула она.
Маша с Наташей переглянулись, покачали головами. Наташа посмотрела на машину — у той неожиданно вылетели все стекла, обдав девицу фонтаном осколков.
— А-а-а! — заголосила та.
— Чё за на хрен? — Тяжеловес бросился к лимузину.
Но только он собрался распахнуть дверь, та сама размашисто открылась, со всей силы вдарив хозяину под дых.
— У-уу, ё-ее… — Тот согнулся пополам.
Маша нацелилась, и — раз! — по очереди лопнули все четыре колеса. У девицы же на носу вскочила огромная бородавка. Оставив
— Вот уроды, — сказала Маша, уже подходя к дому.
— Если бы я не была ведьмой, обязательно купила бы пистолет, — заметила Наташа.
Открыв квартиру, Маша тут же почуяла чужака. Она повернулась к Наташе, вытаращила глаза и приложила палец к губам. Девушки тихонько сняли туфли и бесшумно, замирая от малейшего скрипа половиц, прокрались в комнату.
Заглянув внутрь, Маша выдохнула с облегчением и запричитала:
— Я со страха чуть не умерла! Не мог предупредить?!
В гостиной, на диванчике под торшером, сидел Илья. Он был серьезен и явно нервничал.
— Тише! — вместо «здрасте» окрикнул он. — Не надо шума. Не мог я предупредить, не мог, — более мягко извинился он, обнимая радостную Машу.
Маша хотела было представить его Наташе, но ангел замахал руками и сказал, что все о них знает.
— Выпить хочешь? — спросила Маша.
— Я на секунду, — отказался он и, предупреждая уговоры, сразу же перешел к делу: — У вас неприятности. У обеих.
Девушки молчали, ожидая продолжения.
— У нас там буза, — сообщил Илья. — Сатана орет: «Давайте вашего Мессию, сколько можно? Мне осточертело с наркоманами валандаться! У меня наркотой, педиками и абортированными четыре круга забиты!» В общем, девочки, у вас есть самое большее неделя, пока ваши подвиги не стали достоянием гласности.
— А что потом? — криво улыбаясь, поинтересовалась Наташа.
— Боюсь себе представить… — Илья развел руками. — Я-то что, я — лицо маленькое, а вот если Михаилу под горячую руку подвернуться, да еще в свете таких перемен… Я пошел.
— Как?! — вместе воскликнули девушки.
— Я к вам выбрался тайком, мне самому за это бог знает что могут устроить, — пояснил Илья, расправил крылья и упорхнул.
— Час от часу не легче, — произнесла ему вслед Маша. — Что делать будем?
— Хрен знает! — Наташа пожала плечами. — Может, Вилария отмажет.
— На Марата я особенно не надеюсь… — Маша засомневалась. — Ладно, утро вечера мудренее. Давай спать.
— Давай спать, — эхом отозвалась Наташа и поплелась в спальню.
27 мая, 14.31
День был тяжелый, душный. Воздух застыл — ни одно дуновение ветра не разгоняло влажную, насквозь пропахшую пылью и потом атмосферу.
Наташа кое-как сползла с кровати — под одеялом она промокла как мышка, отправилась в душ, на ходу покрикивая: «Маша! Вставай! Ура! Подъем!»