Увлечённость Харухи Судзумии
Шрифт:
– Кое-что случилось. Кое-что неприятное, так что Асахина-сан поспешила на всякий случай связаться со мной.
Связаться с тобой, а не со мной? Мне стало как-то печально от таких новостей.
– Лишь потому, что ты всё равно не смог бы ничем помочь, даже если бы узнал обо всём первым… Впрочем, прошу прощения. На самом деле, я тоже ничего не могу поделать, поскольку положение довольно тяжёлое.
Я почесал в голове.
– Харухи устроила Армагеддон?
– Строго говоря, нет; можно даже сказать, что вышло ровно наоборот. Нас загнали
Чего? Я сплю-таки, или нет? О чём ты говоришь вообще?
Я уже запутался, но Коидзуми всё продолжал:
– Только что я связался с Нагато-сан. Как я и предполагал, она прекрасно осведомлена о нашем положении. Детали ты можешь узнать у неё. Вот такие дела. Мы сейчас собираемся встретиться, можешь присоединиться к нам? Конечно, Судзумии-сан не будет.
Разумеется, могу. Тому, кто бросит в беде плачущую Асахину-сан, грозит нечто похуже семикратного сожжения заживо.
Коидзуми сообщил мне место встречи. Как обычно, у входа на станцию. Фирменное место свиданий «Бригады SOS».
К тому времени, как я переоделся, выскочил, спотыкаясь, во двор, запрыгнул на велосипед и домчал до точки сбора, там меня уже дожидались три тени. Улицы не были совсем уж пусты, там и тут встречались компании прохожих – по виду школьников. Благодаря этому мы тоже могли сойти за кучку нарушителей комендантского часа, которым некуда податься вечером в летние каникулы, - и провести наше подозрительное собрание, не привлекая к себе внимания. Конечно, меня снова начинало клонить в сон.
Когда я добрался до станции, Асахина-сан сидела на корточках. Сбоку от неё стоял Коидзуми в какой-то простой одежде и Нагато в форме-матроске. Верхняя и нижняя половины одежды Асахины-сан совершенно не подходили друг к другу. Без сомнения, она либо так перепугалась, что ничего не заметила, либо положение было столь тяжёлым, что ей некогда было думать о костюме.
Тень ростом повыше заметила меня и приветственно махнула мне рукой.
– Что у вас случилось?
Мягкий свет уличного фонаря осветил изящное лицо Коидзуми.
– Приношу свои извинения за то, что вызвал тебя в такой час. Однако сам видишь, что творится с Асахиной-сан.
Асахина-сан, съёжившись в комок, плакала, как тающий снеговик. Она подняла мокрое личико с вытянувшимися в полоску губами на меня, и стали видны её прелестные влажные щёчки. От такого чарующего зрелища я был готов ради неё на всё.
– (хлюп)… Кён-кун, я… - пробормотала Асахина-сан, всхлипывая, - Я больше не могу вернуться в будущее…
– В общем, если излагать всё как есть, мы застряли в бесконечном цикле в одном и том же повторяющемся отрезке времени.
Умеет же Коидзуми нести такую бессмыслицу с таким довольным видом. Ты сам-то понимаешь, что говоришь?
– Понимаю. Но не знаю, что ещё можно сказать. Я уже обсудил ситуацию с Асахиной-сан.
Меня бы позвали. На эти ваши заседания.
– Мы обнаружили,
Какие подозрения?
– Что мы будем снова и снова проживать один и тот же отрезок времени.
Это я уже слышал.
– Если быть точным, отрезок с семнадцатое по тридцать первое августа.
Слова Коидзуми были для меня пустым звуком.
– Иными словами, мы проживаем эти летние каникулы.
– Конечно, проживаем, ведь лето же…
– Это не просто лето, а вечное лето, которому нет конца. В этом мире осень не наступит, да что там, даже сентября никогда не случится. У этого мира нет никакого будущего после августа. Разумеется, из-за этого Асахина-сан и не может вернуться к себе. Вполне естественно, что нельзя связаться с будущим, когда будущего не существует.
Каким местом пропажа будущего – это естественно? Время должно течь, как обычно, даже если не обращать на него внимания. Глядя на макушку Асахины-сан, я произнёс:
– Как-то всё это неубедительно.
– Боюсь, что тебе придётся поверить, поскольку обратиться к Судзумии-сан мы не можем.
Коидзуми тоже посмотрел на Асахину-сан.
Чуть позже Асахина-сан объяснила мне всё на пальцах. Конечно, объяснения перемежались всхлипами:
– (хлюп)… Это… Нууу… Я [закрытая информация] в будущее и [закрытая информация] им, но… (хлюп), и вот, когда мне целую неделю [закрытая информация] я подумала, что это странно, и вообще, и решила проверить, а тут [закрытая информация]!… Я ужасно перепугалась и с испугу [закрытая информация], а там только [закрытая информация]! Хлюп… Что же мне делать…
Я тоже понятия не имею, что делать. А [закрытая информация] – это что, слова, не прошедшие цензуру?
– Может, мы оказались заперты в одном из сумасшедших Харухиных миров? В какой-нибудь улучшенной версии закрытого пространства или чём-то таком?
Коидзуми сложил руки на груди, прислонившись к торговому автомату, и заговорил в ответ:
– На этот раз Судзумия-сан не создавала мир заново, а вместо того просто сохранила из него лишь промежуток времени с семнадцатого по тридцать первое августа. Так что наш мир сейчас длится только две недели. До семнадцатого числа, а также с первого сентября и далее, его не существует. Сентябрь в этом мире никогда не наступит.
Он тяжело вздохнул, как будто признавая себя побеждённым.
– Как только стрелка дойдёт до нуля ночи первого сентября, время сбросится, и вновь наступит семнадцатое августа. Подробности мне неизвестны, но похоже, что на рассвете семнадцатого у нас «Save Point».
А как же наши… нет, как же воспоминания всех на свете?
– Их перепишут. Воспоминания всех людей за последние две недели будут стёрты, и всё начнётся заново.
Похоже, становиться с ног на голову – любимое дело у времени. Ничего не попишешь, конечно: ведь среди нас гостья из будущего.