Уйти, чтобы не вернуться
Шрифт:
Мои гвардейцы трудились в этой своеобразной «учебке» вахтовым методом, сменяя друг друга раз в неделю. Неделю тиранили молодежь братья Лютые, затем наступала очередь Акинфия Лесовика и Дмитрия Молчуна.
Стрелецкая сотня была полностью укомплектована личным составом 15 июля 1463 года, после чего сразу начались интенсивные тренировки. «Дефендеры» для вооружения новобранцев были только в проекте, поэтому стрельцы пока занимались физической и строевой подготовкой, которые только изредка прерывались боевыми стрельбами из «дефендеров» моих гвардейцев. Особый упор старшины делали на обучение стрельцов рукопашному бою, так как молодой боец должен
Увы, но мне лишь два раза в неделю удавалось выкроить пару часов, чтобы навестить стрелецкую сотню для проведения занятий по тактике применения огнестрельного оружия и контроля над процессом обучения. Конечно, не все было гладко в работе с молодым пополнением, и поначалу возникали проблемы с дисциплиной, так как новобранцы изначально намеревались стать ушкуйниками, а вместо почетной и прибыльной службы их заставили заниматься какой-то ерундой.
Однако мои гвардейцы быстро выбили дурь из нерадивых курсантов, даже не прибегая к моей помощи. Видимо, опыт, полученный новоявленными старшинами в Верее, не пропал даром и даже получил творческое развитие в новых условиях. Желающие проверить крепость кулаков отцов-командиров быстро закончились, и авторитет инструкторов взлетел до небес.
Чтобы сразу обособить стрелецкую сотню от новгородской дружины, я решил довести до логического конца задумки, которые пытался претворить в жизнь еще в дружине боярыни Пелагеи. Я ввел зачитанным на общем построении приказом привычные воинские звания, камуфляжную форму, тельняшки и береты.
Гвардейцы стали старшинами, назначенные ими десятники – сержантами, а командиры боевых пятерок – ефрейторами. Пошитая еще в Верее камуфляжная форма, тельняшки и береты имелись в наличии только у старшин, однако гвардейцы в целях конспирации ее не носили, теперь же я приказал старшинам проводить занятия только одетыми по всей форме.
В Верее мои запросы были серьезно ограничены наличными средствами, а в Новгороде стрелецкую сотню финансировал сам владыка, поэтому я не скупясь заказал комплекты новой формы для стрельцов. Трикотаж в те времена еще не изобрели, поэтому тельняшки были плотной ручной вязки, но качество от этого факта особо не пострадало, к тому же полосатые рубахи очень понравились курсантам.
Помимо повседневного камуфляжа я решил пошить для бойцов рабочую одежду по образцу матросской робы, а также берцы из толстой кожи на толстой подошве с супинаторами. В матросскую робу стрелецкая сотня переоделась уже через неделю после начала занятий, а камуфляж и заказанные в качестве бонуса за оптовый заказ разгрузки стали прибывать примерно через месяц. Однако логика подсказывала, что переодевать бойцов в новую форму следует в торжественной обстановке, поэтому камуфляж и берцы пока хранились на складе. Зима уже была не за горами, поэтому необходимо было озаботиться бушлатами и шапками, а также варежками с пальцем под спусковой крючок.
Заказанные мной бушлаты мало отличались от стеганых тегиляев, но застегивались заморские тегиляи не встык, как было принято, а с запахом. Броню стрельцам обязалась выдать новгородская администрация из своих запасов, но когда я увидел барахло, которое нам попытались сбагрить, то сразу напросился на прием к архиепископу и потребовал заказать броню по моему образцу. Иона был уже в курсе моих немереных аппетитов, но, видимо, рассудил, что отступать некуда, и приказал казначею оплатить заказ. Однако недобрый взгляд владыки недвусмысленно
После визита в резиденцию Ионы я понял, что с берцами явно переборщил, потому что они влетали казне в копеечку, но если посмотреть с другой стороны, то экономить чужие деньги глупо, тем более спросят с меня за все оптом. Тем не менее я решил подстраховаться и оплатил половину стоимости заказа из собственных средств, благо дела у меня шли неплохо.
Правда, когда стрелецкий прикид стал последним писком моды у новгородской молодежи, авторские отчисления быстро перекрыли затраты, но до этого мне пришлось выдержать настоящий бой с казначеем владыки.
Первый этап обучения стрелецкой сотни был закончен к 20 сентября. «Дефендеры» поступали на вооружение дружины по мере готовности, поэтому стрельбы стали регулярными, и у бойцов вскоре выработалась привычка к огнестрелу. Новая форма, берцы и броня поступали в сотню небольшими партиями, поэтому у бойцов было достаточно времени на ее подгонку, но затем выданное имущество снова возвращалось на склад.
Ежедневные изнурительные тренировки тактических перестроений и совместных действий в бою также дали результат, и постепенно стрелецкая сотня из разношерстной толпы начала превращаться в настоящее боевое подразделение. Теперь стрельцы вполне могли противостоять любой княжеской дружине в бою, используя огнестрельное оружие, и выйти из него победителями. Среди курсантов уже выявились лучшие стрелки, которых было решено вооружить винтовками, а остальные бойцы получили стандартные гладкоствольные «дефендеры».
По итогам экзамена, проведенного по принципу, схожему для получения крапового берета, двадцать лучших бойцов были награждены красными отличительными нашивками на береты, а также нарукавными шевронами с ефрейторскими лычками. Награды отличившимся я вручил 22 сентября на общем строевом смотре стрелецкой сотни.
Чтобы подчеркнуть важность момента и создать традицию, личный состав впервые построился в новом, с иголочки камуфляже, тельняшках, черных беретах и берцах. Моя задумка полностью удалась, потому что бойцы едва не лопались от гордости, вытянувшись по стойке «смирно», когда я обходил строй.
В принципе работа по созданию личной гвардии новгородского владыки была завершена, но требовалось предъявить товар лицом, чтобы набить себе цену. Я решил не затягивать с этим вопросом и на следующее утро отправился с докладом к архиепископу.
Как оказалось, Иона немного приболел, но все-таки принял меня для короткой беседы в своих покоях. Я доложил владыке о проделанной работе и попросил назначить дату показательных учений, на которых архиепископ должен был принять мою работу. Иона назначил учения на утро 28 сентября, после чего я был допущен к руке владыки и отправился готовить показуху.
В России двадцать первого века наука пускать пыль в глаза начальству достигла невиданных высот, поэтому план показательных учений у меня был давно готов. Отдельные эпизоды показухи были отработаны личным составом на тренировках, и все вроде шло по плану. Оставалось только провести генеральную репетицию и прогнать бойцов по полигону по-боевому, со стрельбой и взрывами мин, пороховых хлопушек и выстрелами из «шайтан-трубы» по чучелам, которые должны были изображать вражескую дружину. Подобного шоу в пятнадцатом веке наверняка никто не видел, поэтому я надеялся произвести на Иону неизгладимое впечатление.