Уйти, чтобы выжить
Шрифт:
— Да вы… Да вы… Да я вас…
Володя отвернулся. Рокерт укоризненно покачал головой, но мальчику было абсолютно безразлично, что о нем подумают.
— Если я займу комнату Генриетты? — холодным как лед голосом поинтересовалась графиня.
— Девочки вполне поместятся в одной. Будет не совсем удобно, но вполне терпимо. Либо ложитесь вместе с дочерью.
Графиня наградила Аливию убийственным взглядом, но Володя шагнул вперед и встал между ними.
— Она тоже устала, как все мы. И ей точно нечего делать с нами на дровяном складе.
Особого
— Рокерт! — взвизгнула Лорниэль Лурдская, прибегая к последнему аргументу.
Володя даже не шелохнулся, а вот Филипп чуть сдвинулся, перехватывая поудобнее копье.
— Аливия, Генриетта, в комнату живо и спать! — скомандовал Володя.
Аливия тут же послушалась. Генриетта вопросительно посмотрела на мать, испуганно на Володю, потом несмело отправилась следом за Аливией. Мальчик заглянул в комнату.
— Слуг нет, так что постарайтесь устроиться самостоятельно. Кнопка, помоги Генриетте. — Осторожно прикрыв дверь, он обернулся к Рокерту: — Вы идете или останетесь тут?
— Но как оставить здесь дам… — неуверенно сказал Рокерт.
— Никто и не оставляет. Я буду пока тут, потом меня сменит Филипп, а под утро вы. Будем дежурить.
Хозяйка не вмешивалась в разговор. Либо она была привычна к подобным сценам, либо не рискнула вступать в спор с высокородными. Скорее всего, последнее, ибо, судя по ее виду, ей ужасно хотелось спать и она чуть ли не открыто говорила: «Да когда же вы закончите тут, болваны». А еще можно было смело утверждать, что Джерому тут ничего не светит, кроме неприятностей — такую «свинью» в виде идиотов-постояльцев, которые никак комнаты поделить не могут, прощать она ему явно не собиралась.
Утром Володю разбудил Джером. Слуга осторожно пытался пробраться к выходу со склада, где они все спали с разной степенью удобства. Лучшее место как благородному досталось Володе, хотя он смог бы спать где угодно и когда угодно — тренировки на Базе приучили его быть неприхотливым.
— Вот и хорошо, что ты встал. — Володя тоже поднялся, не обращая внимания на недовольство во взгляде слуги, и вышел следом. Присмотрел подходящее место, достал листы. — Давай продолжим, а то в последнее время я совсем мало занимался.
— Сэр, вы делаете поразительные успехи в грамоте.
— Я вообще умный, не отвлекайся.
Джером вздохнул и сел рядом. Вскоре из сарая выбрался Филипп. Удивленно взглянув на занимающихся, пожал плечами, а потом принялся за разминку. Из дома вышла, позевывая, Аливия в тренировочном костюме.
— А Генриетта еще спит, — сообщила она. — Такая неженка: и это не так, и то не этак.
— Как там Рокерт? — поинтересовался Володя.
— В коридоре сидит.
Девочка начала разминаться. Филипп наблюдал за ней,
— Пятью шесть? — спросил Володя.
— Э-эээ…
— Так! Не понял? Стоило чуть отложить учебу, и уже на простейший вопрос не можешь ответить?
— Могу! Могу! Тридцать!
— Долго думаешь. А шестью пять?
— Тридцать пять… ой!..
— М-да-а. Вот что, Кнопка, десять отжиманий и отвечай на вопросы. Щас я тебя пытать буду.
Филипп и Джером с удовольствием пялились на бесплатное представление.
Аливия вздохнула, но послушно стала отжиматься.
— Семью пять?
— Тридцать пять.
— Семью восемь?
— Пятьдесят два.
— Плюс пять отжиманий.
Девочка успела отжаться восемь раз, когда вспомнила:
— Пятьдесят шесть!
— Верно, но отжиманий все равно пятнадцать. Шесть плюс шесть умножить на шесть?
Девочка задумалась, подсчитывала шепотом.
— Семьдесят два!
— Еще плюс пять отжиманий.
— Почему?! — взвыла Аливия. — Я правильно подсчитала!!! Я уверена! Двенадцать умножить на шесть будет семьдесят два!
— Это было бы верно, если бы я просил двенадцать умножить на шесть, а я просил сделать общее действие — шесть плюс шесть умножить на шесть. Какое первое действие должно быть сделано?
Аливия на мгновение замерла, перестав отжиматься, но продолжая держать упор лежа. Потом вздохнула и продолжила упражнение.
— Так ответ-то какой?
— Сорок два, — обиженно проворчала она. — А ты, Володя, нечестно делаешь!
— Три на восемь?
Аливия выдохлась на сорок втором отжимании и устало растянулась в пыли, не обращая внимания на графиню, которая появилась на крыльце и с удивлением наблюдала за столь странным занятием.
— Оставшиеся три отжимания доделаешь, когда сможешь, — вынес приговор Володя. — А потом сядешь и повторишь таблицу умножения. Позор!
— И охота вам, князь, этим заниматься? — важно вопросила графиня, спускаясь с крыльца. — Настоящему рыцарю все это без надобности, а тем более благородной даме!
— Госпожа Лорниэль, рад видеть вас отдохнувшей, — вежливо отозвался Володя.
— Какой тут отдых? — Дама презрительно огляделась. — Боги, когда же закончатся мои мучения?
«Эх, не знала ты мучений», — Володя сам не понимал, завидует он сейчас графине или жалеет ее.
— Мы вас проводим, госпожа. Думаю, это будет безопасней для вас. Джером, для тебя есть работа.
— Конечно, сэр, — вздохнул тот.
Володя обернулся, но тот всем своим видом показывал глубокое почтение. Мальчик отвернулся, но успел заметить, как к слуге подходит Филипп. Володя некоторое время боролся с любопытством, а потом не выдержал и снова обернулся: Филипп стоял рядом с Джеромом, дружески того обнимая, однако Джером почему-то выглядел слегка бледновато, поминутно кивая тому, что тихонько говорил ему солдат.