Уйти до рассвета
Шрифт:
Она застыла, не веря своим ушам.
— Что вы сказали?
— Я сказал, что люблю вас.
— Но, Оуэн...
— Вам лучше уехать, пока Кэнди не проснулась...
— Но, Оуэн, если вы меня любите, почему же вы отсылаете меня прочь?
— Дорогая моя Ким, — нежно проговорил он, — я вас не отсылаю. Но вам придется уехать. У вас вся жизнь впереди. Я даже не мечтаю о том, чтобы вы взяли на себя такое бремя, — вдовец и маленький ребенок в придачу, — в вашем возрасте, просто потому, что люблю вас. Вам надо начинать все заново, начать семейную жизнь с молодым
— Но Оуэн, — перебила она его, — я не хочу никуда уходить. Я хочу остаться здесь, с вами... с тобой, больше всего на свете.
— Из-за Кэнди?
— Из-за... тебя. Я люблю тебя.
Он подошел к ней почти вплотную.
— Это правда? — Голос его охрип и слегка дрожал.
— Правда, Оуэн. — Ким облизнула пересохшие губы. — Я обещаю, что больше никогда в жизни ни разу не солгу тебе.
Он раскинул руки в стороны, и она кинулась в его объятия. Он обхватил ее, и их губы встретились. Он прошептал, дыша ей в лицо:
— Любовь и жизнь моя, любя, хочу сгореть! И жить готов я для тебя, и умереть!
Она немного отстранилась от него:
— Ты запомнил эти строки наизусть?
— Запомнил? С тех пор, как прочитал его на клочке бумажки, я повторял его про себя всякий раз, когда подходил к тебе близко... Снимай пальто, Ким. Ты уже приехала домой, дорогая.
Он расстегнул пальто, и оно упало на пол, а они слились в еще более страстном поцелуе.
Потом Оуэн повел Ким в гостиную, и они вместе сели в одно кресло.
Она прошептала:
— Прижми меня к себе, Оуэн, прижми покрепче, чтобы я знала, что все это происходит на самом деле, а не в счастливом сне.
Он с радостью выполнил ее просьбу. Ким спросила:
— А что такое первый закон Ньютона?
Он засмеялся, и смех его был искренним и беззаботным:
— А, это то, про что писал твой брат в поздравлении? Да, он кое в чем разбирается. Жду не дождусь, когда мы с ним познакомимся! Первый закон движения Ньютона гласит: если тело находится в покое, оно остается в покое, если тело находится в движении, оно будет продолжать движение с постоянной скоростью по прямой линии, если на него не будет воздействовать посторонняя сила. Видимо, «тело в движении» означало меня, я двигался по жизни по прямой, отвергая женщин. А под «посторонней силой» подразумевалась ты, и ты оказала на меня свое действие! Но он ничего не написал про третий закон Ньютона, который гласит, что сила действия равна силе противодействия. Каждый раз, когда ты ясно давала мне понять, как ты меня ненавидишь, меня и все мои жизненные ценности, я больше начинал любить тебя и все твои ценности. Можешь рассказать об этом своему брату, дорогая.
— А как же Беренис? — прошептала она.
— Она красивая, как моя первая жена. Но, как и моя первая жена, она холодный и жестокий человек. Я не собирался во второй раз повторять ту же ошибку, женившись на ней. Я был бы похож на скалолаза, который, упав с высокой горы, сильно разбился, а потом полез на нее снова. Нет, дорогая, это не для меня.
Ким подняла руку и
— Спасибо, что сказал мне это.
— А насчет той работы, Ким, про которую ты мне говорила, — тебе совсем не нужно отказываться от нее только из-за того, что ты выходишь за меня замуж.
Она с надеждой подняла на него глаза:
— Так ты не против, если я соглашусь? Но у меня будет уходить много времени на исследования.
— И прекрасно. Давно пора уже дать работу твоим мозгам, а то они совсем заржавели за то время, пока ты служила у меня домработницей, так что поначалу, возможно, потребуется заново смазать все шарниры, — пошутил он.
— Прости меня, дорогой.
— Господи, Ким, за что?
— За то, что оказалась именно тем, кого ты так не любишь — выпускницей филологического отделения.
— Ну, не люблю — это слишком сильно сказано, дорогая. Просто как-то не вижу им применения в наш век высоких технологий.
— Ну, ничего, — с удовлетворением заметила она, — я ведь получила обычный диплом, без отличия. Так что гордиться тут особенно нечем.
Он засмеялся. Для человека, который заявил, что не спал всю ночь, он казался удивительно бодрым и жизнерадостным.
— То есть ты считаешь, раз ты не блистала в науках, я это не засчитаю и прощу тебе твое образование?
Она кивнула, и он страстно поцеловал ее.
— Оуэн? — Он взглянул на нее. — Если бы ты тогда не вернулся раньше с конференции...
— Не вспоминай об этом, Ким. Лучше поскорее забыть. А хочешь, скажу, почему я тогда раньше ушел с ужина? — Она кивнула, и он прошептал ей в самое ухо: — Ты не поверишь, но у меня было дурное предчувствие. Мне срочно захотелось тебя увидеть. Я думал о тебе весь день и гадал, что ты сейчас делаешь. И у меня появилось странное ощущение, что я должен немедленно ехать домой, что я тебе нужен. Я ведь, сама знаешь, не верю предчувствиям, но в тот раз поверил. Наверное, это ненаучно, но больше я никогда не стану смеяться над такими вещами.
Она напомнила ему, хитро улыбаясь:
— Ты же поклялся, что ни за что на свете не женишься на своей домработнице.
— И я сдержал свое слово, барышня. Ты сама уволилась от меня, хотя — теперь я могу тебе это сказать — я не собирался тебя выгонять. Как я мог этого хотеть, если так люблю тебя? Так что теперь я женюсь не на своей домработнице.
Она подняла на него глаза и улыбнулась:
— Что-то это подозрительно смахивает на намеренное искажение истины в корыстных целях.
— Одним словом, ты считаешь, что это софистика. Может, ты и права, но в данных обстоятельствах, думаю, меня можно простить, а?
Она кивнула, потерлась щекой о рубашку у него на груди и довольно вздохнула.
— Когда настанет утро, — прошептала она, крепче прижимаясь к нему, хотя птицы в саду вовсю горланили о том, что утро уже наступило, — мы обо всем расскажем Кэнди.
КОНЕЦ
Внимание!