Уйти и не вернуться
Шрифт:
В Афганистане осенью уже начались первые бои на юге страны. Еще не вполне оформившиеся, еще неопытные отряды оппозиции предпочитали наносить удары по постам афганской армии, не решаясь вступать в схватки с советскими частями.
В Москве в эти дни широко отмечали семидесятипятилетие выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения, пламенного борца за мир и прогресс Леонида Ильича Брежнева!
Уже получивший все, какие можно награды, маразматирующий Генсек стал пятикратным героем, генералиссимусом, получил
Апофеоз идиотизма достиг своего пика.
Дальше начиналось падение.
Стоявший в тесном кругу ближайших соратников Брежнева Юрий Андропов, привычно улыбаясь, хлопал в ладоши. Глядя, как целуются Брежнев и Суслов, он снова и снова думал о необходимости перемен.
А Суслов еще не знал, что это будет его последний поцелуй в жизни с Брежневым. В январе восемьдесят второго после оглушительного скандала он скоропостижно скончался, оставив несчастному Генсеку почти риторический вопрос: кто станет преемником Суслова, вторым человеком в партии, а следовательно, в государстве и во всей империи: Юрий Андропов или Константин Черненко? Первого Брежнев не любил и побаивался, второго любил и всячески поощрял. Но выбрать пришлось первого. К тому времени у Брежнева просто не было других вариантов.
ГЛАВА 13
Они начали погрузку в самолет в пятом часу вечера. Сначала укладывались грузы, снаряжение, затем в самолет поднимались по очереди, прощаясь у трапа.
Затонский и Орлов провожали группу в аэропорту. Асанов внимательно наблюдал за погрузкой. Ребята делали все четко и аккуратно. Вместе с ними летели еще несколько десантников для прикрытия в случае обнаружения группы на месте, офицеры из штаба и двое инструкторов. Последний офицер исчез в чреве самолета. Асанов повернулся к Орлову.
– Товарищ генерал, группа погрузилась, разрешите взлет.
– Разрешаю. Удачи тебе, Акбар, – обнял его Орлов.
– Постарайтесь остаться живым, – пожелал на прощание Затонский, крепко пожимая руку.
Асанов поднялся в самолет. Хлопнула дверца люка, отделяя пространство самолета от внешнего мира. Взревели моторы. Самолет покатил по бетонной полосе.
Асанов, сидевший рядом с Рахимовым, оглядел свою группу. У всех – спокойные, сосредоточенные лица. Что-то смеясь рассказывает Елагин сидевшему рядом Семенову. Ташмухаммедов внимательно осматривает свой парашют. Чон Дин, прислонившись к спинке скамьи, закрыл глаза. Борзунов, напротив, с интересом разглядывает остальных участников группы.
Машков молча слушает разговор Елагина с Семеновым. Ему интересно, но он молчит, не вмешивается. Падерина, встретившись взглядом с Асановым, чуть улыбается.
Группа достаточно опытная, боевая. Они могли бы действительно вытащить Кречетова при таком раскладе, подумалось Асанову. Если бы они шли действительно выручать полковника. Но их задача сложнее – продемонстрировать готовность и сорваться на последнем этапе.
Только чудо могло сохранить жизнь всем членам его группы при таком задании, и Асанов это хорошо понимал. Но как боевой офицер, он хорошо понимал и другое. Акция по спасению Кречетова просто необходима для его закрепления
Только генерал Асанов знал все подробности этой операции, и только он один имел право знать, что их полет – всего лишь демонстрация силового давления. Заранее обреченная неудачная попытка.
– О чем думаете, Акбар Алиевич? – неожиданно спросил его Рахимов.
– О нашей группе, – честно ответил генерал. – Трудный у нас переход.
– С такими ребятами пройдем и этот хребет, – улыбнулся Рахимов, – не в первый раз.
– Меня беспокоят сообщения о людях Нуруллы, – тихо произнес Асанов. – Видимо, это не просто бандиты. Они связаны с резидентом ЦРУ в Джелалабаде. А это уже большая политика.
Рахимов молча кивнул и не сказал больше ни слова. Слышался ровный гул моторов. Асанов поднялся, проходя мимо инструкторов и офицеров сопровождения в кабину пилотов.
– Как дела, ребята? – спросил генерал.
– Сильный боковой ветер на месте прибытия, – ответил один из пилотов, – но в общем – ничего. В долине будет поспокойнее.
– Когда будем на месте?
– Через сорок минут.
– Вы сразу уходите? – приходилось говорить громче обычного.
– У нас приказ.
– Понимаю. Просто сообщите нам высоту над долиной. Ночью в горах мы можем немного сбиться. Нужна четкая ориентация.
– Конечно, – кивнул командир корабля, – офицер сопровождения вам все расскажет.
– Да, да, я понимаю, – он не хотел признаваться, что все-таки немного волнуется.
Повернувшись, вышел из кабины, возвращаясь к членам своей группы. Сел на скамью. Некоторые из офицеров, закрыв глаза, дремали, другие просто отдыхали перед прыжком в неизвестность.
Минут через двадцать офицер сопровождения поднялся, проходя в кабину пилотов. Вернулся обратно он почти сразу.
– Скоро будем на месте, – прокричал офицер, – груз спустим на двух парашютах, как и планировали! Идете тремя группами. Первая группа, потом груз, вторая группа, следующий груз и третья группа. Уже знаете, кто за кем?
– Знаем, – ответил за всех Асанов.
– Высота три тысячи метров, – добавил офицер.
В первой группе шли опытные Рахимов, Машков, Борзунов.
Во второй – Семенов, Елагин, Чон Дин и, наконец, в третьей – сам Асанов, Падерина, Ташмухаммедов.
Генерал сам разделил свой маленький отряд на такие группы, справедливо решив, что прыгать будет последним.
Самолет начал снижаться.
– Приготовиться, – сказал офицер.
Встали двое инструкторов, еще раз проверяя снаряжение и парашюты.
Самолет чуть наклонился.
– Пошли, – приказал офицер, открывая люк.
В лицо ударил сильный холодный ветер.
Первым шагнул Машков. За ним Борзунов и Рахимов.
Следом полетел тюк с грузом.
– Вторая группа! – закричал офицер.
В самолете было уже довольно холодно.
Почти сразу бросился вниз Семенов. За ним Елагин. Чон Дин, чуть поправив мешавший ему второй тюк с грузом, шагнул следом. Полетел еще один парашют с грузом.
– Теперь наша очередь, – громко произнес Асанов.