Уютная голова

Цой Анна

Он зло сунул телефон в нагрудный карман футболки и сильнее сжал руль. Только после попытался успокоиться и взглянул на меня. Его лицо сразу же посетила ободряющая улыбка.

– Я испугалась, пап, – разлепила засохшие губы я.

По щеке рванула холодная влажная дорожка.

– Ая…

– Не того, что она может мне сделать, – перебила его, – а того, что вся эта травля не закончилась. Что… это всё вернется на те круги ада и…

Он протянул мне руку, в которую я вцепилась с силой. Обниматься за рулем точно не было хорошей идеей.

–

Я рядом, Ая, – кисло дернул губами папа, – и всё вправду закончилось. Больше такого не повторится, я обещаю. И я сделаю всё, чтобы они получили по заслугам, – он приободрился, – а до этого мы трое всей семьей посидим дома – я взял отгул. Закажем чего-нибудь ужасно вредного, но вкусного, посмотрим то, что ты захочешь и… можем отправиться в какое-нибудь путешествие. Как ты любишь. Может позагорать? Курорт на пару дней? Или…

– Просто домой, – помотала головой я, возвращая спинке кресла полностью вертикальное положение, – я и так теперь в вечном путешествии.

Папа кивнул, а после завернул на нашу улицу.

– Ая, у меня ещё один вопрос, – он делал свой профиль не обеспокоенным, но проигрывал, – не особо приятный. Но… какой есть, – тяжелый вздох, – ваш капитан вызвал полицию, дал показания и занялся тем, чтобы посадить ту, кто… наделала дел под следствие. Однако, – он остановился у гаража и нажал на пульт управления из бардачка, – когда приехали полицейские, то… это твоих рук дело? – он остановился в тёплом гараже, сразу напротив открытого капота моей двухместки, – мне сложно осуждать в этой ситуации, но мне казалось, что мы с тобой это обсуждали.

Я подалась вперед, влипнув в его плечо макушкой. Его рука оказалась на жёстких от дождя волосах. Кончики теперь криво царапались по щекам.

– Это не я, но её тоже не надо подставлять, – пробурчала я, зная, что он не откажет.

Даже когда я творила ужасные вещи, он кричал, но защищал.

– Я так и подумал, что это маленькая Арлен, – цокнул мужчина, – умение выстраивать ситуацию в свою сторону с подобной жестокостью у них семейная черта.

– Она защищала меня, – не хотелось вставать мне.

– Мстила, – поправил отец, – бедные, получившие безграничную власть девочки.

Я помотала головой и выпрямилась.

– Понимаю, пап, – глядя ему в глаза, – я же тоже вижу. Как тебе тяжело и как достала я со своими вечными проблемами…

Его расширившиеся глаза заставили меня замолчать.

– Ая, солнце, а ты видела беспроблемных людей? – погладил меня по макушке он, – у меня тоже есть проблемы. У мамы. У твоей нехорошей Мелании. У кого угодно. И все мы с ними справляемся по мере возможностей, – улыбка, – тебе же повезло, что с твоими проблемами помогаю я, твои друзья, мама, дед теперь, – смешок от него, – мы семья. И разве ты когда-нибудь отказывала мне в помощи? – он дождался, пока я помотаю головой, – вот тебе и ответ. К тому же я тебя люблю, дочь. Разве это не повод делать за тебя вообще всё? – иронично, – это я ещё сдерживаю себя, чтобы не ходить за тобой по пятам в этой твоей школе и не махать кулаком

каждому, кто существует там помимо нас!

Он заставил меня улыбнуться искренне. Только от его слов было тепло. Замёрзшая душа начинала отогреваться.

– Привет, – открыла мою дверь снаружи мама, – подвинься.

Она нагло залезла на моё сидение, обняла меня всеми конечностями и положила голову рядом с моей. Теперь точно стало совсем тепло. Ещё и дверью нас подперла, закрыв последнюю.

– Предлагаю мстить, – пробормотала мама.

– О, там без тебя уже управились, – хмыкнул папа, – нашу Аю защищают все! Я ещё удивился, почему вокруг дома этой Лямис было так мало желающего расправы народа.

Я прикрыла глаза. Хотелось расслабиться и не шевелиться несколько дней.

– У меня ещё и день лени, – обрадовала всех, – негативное комбо.

– Мороженое не дам, – сверкнул глазами папа, – тебя только вылечили после снежных походов по пещерам, а ты хочешь ещё сильнее заболеть?

Мне даже кожу восстановили от сухости! Видимо королева тогда и в самом деле отдала приказ сделать из меня самого здорового человека на планете, чтобы папа не повышал на неё голос на стадионе и после.

– Как вы познакомились? – добрела до мысли я, – только в этот раз честно.

Мама хрюкнула куда-то мне в шею.

– Ты же помнишь, что я был старшим сенатором, да? – папа улыбался, смотря куда-то вперед – в свои мысли, буквально «показывающиеся» в лобовом стекле, – сенатором внешней политики. Чаще всего с Соголдой, но меня отправляли и в более дальние поездки по необходимости.

– Ты тогда встречался с королевой, – напомнила ему.

Мама хрюкнула ещё громче и протяжнее.

– Встречался? – её смешок, – они спали. Только и всего.

– Кими, – осуждающе вдохнул папа, – ей семнадцать. Да и открыто говорить о таком…

– Она и без тебя знает, что если костниец не женился в первый год дружбы, то он тебя к-хм… использует. А там было лет десять!

Хотелось присвистнуть.

– Кимиллия, почему ты такая вредная? – спросил папа, – твоя теория не всегда работает.

В ответ ему она угукнула, явно усомнившись в сказанном.

– Я не обещал ей ничего, Ая, – оправдывался мужчина, – с её стороны всё было по-другому, это стало очевидно только после того, как я объявил о свадьбе с твоей мамой.

Ох, как же это нравилось последней! Она тянула улыбку так, что я ощущала это спиной.

– А я в этот момент беспокойно жила в Соголде, курсируя от деспотичной матери до вполне сносного отца, ругаясь с ними по очереди и третируя себя и остальных вокруг, – мама говорила тише и мне на ухо, но папа тоже прислушивался, – я родилась в очень богатом роду, Ая. А так и не заставивший маму выйти за него отец всё время, что я помню, пытался заставить её хотя бы жить вместе. Но нет. Как бы она не любила его, у неё были и остаются принципы. Поэтому она продолжает делать вид, что железная, а отец всё ещё пытается подбить к ней клинья. Вечное противостояние.