Уйята. Книга 1
Шрифт:
Ника сделала ещё пару снимков, а потом сказала:
— Лена, покажи мне местную набережную, пожалуйста.
Подруга замялась.
— Ну… Она ещё в процессе ремонта, там всё не так уж красиво. Вот через год, обещаю, закачаешься.
— Через год меня тут уже не будет, так что давай сейчас.
— Подожди, — запаниковала Лена. — Что-то не так? Тебе у нас не понравилось? Но агентство так старалось…
— Лена… — устало выдохнула Ника. — Я с самого начала тебе твердила, что рассматривала эту поездку исключительно как туристическую. Непонятно, на что ты рассчитывала.
— Но у тебя же гены уйятов в крови,
— Не хочу ничего понимать. Мои предки бежали из Китая в начале ХХ века не просто так. Я хорошо помню бабушкины рассказы. Поэтому добровольно оставаться тут не хочу, мало ли что опять вашим властям придет в голову.
— Но я же живу тут и не жалуюсь!
— Лена, ты замужем за местным, еще бы ты тут не жила и жаловалась.
— Так и ты выходи замуж, кто тебе мешает? Тут мужчин очень много, сама знаешь. Выбор огромный, не то, что в других странах. И все они жутко трясутся над своими женами, живут в постоянном страхе, что те поменяют их на более перспективного альфу. Я тебе гарантирую, такого отношения ты нигде в мире не встретишь.
— Так ты договаривай, подруга, что большинство азиаток — омеги категории «И». Ещё бы китайцы над девушками не тряслись, нас не так уж и много у них рождается. И опять же, кто в этом виноват, напомнить? Кому так сильно девочки мешали? Выгоднее же мальчика было дома иметь, чтобы он потом позаботился о престарелых родителях, верно? Вот и закономерный итог. Получите, распишитесь.
— Я очень тебя прошу: задержись хотя бы на месяц, осмотрись! Правительство создает поистине королевские условия для уйятов!
— Ты что-то не договариваешь, подруга, — заметила Ника. — На тебя надавили, признайся? Что вы так к уйятам прицепились, не пойму? В Китае куча национальностей. Но особое отношение только к ним.
— Потому что…
Лена обернулась по сторонам, удостоверилась, что никто на них не смотрит, и шепотом произнесла:
— Генетика. Всё дело в ней. Так говорят. Поверь, местные власти над каждым уйятом у нас в стране трясутся, как коллекционеры над дорогой хрупкой вазой династии Мин. Уйятам можно все. Они на первом месте, это абсолютный правительственный приоритет. Но я не знаю, почему. Слышала только, что им даже особый город скоро построят, а в перспективах отдадут целую провинцию, если не больше. Сейчас даже — только я тебе этого не говорила! — потихоньку вывозят людей в другие города и деревни, освобождая исконно уйятские земли для их бывших владельцев.
— Рекреации, — фыркнула Ника. — Как всегда. Всех иных — в загончики, ничего нового.
— Нет, — продолжала шептать Ника. — Мой муж говорит, что это не так. А он как раз в правительстве работает, но даже у него нет допуска к этой информации. Но любой у нас в стране знает про проект «Возрождение». И знает, что это как-то связано именно с уйятами. И, поверь, земли им отдают не самые плохие. Это очень перспективные участки… Многие бизнесмены на них хотели бы нажиться, но правительство твердо стоит на своем: исконные земли уйятов должны оставаться только за ними. Никаких промышленных разработок, ГОКов, ТЭЦ, дорог, торговых центров в этих местах не строится. Никаких «иных» там не живёт. Аутентичность полная.
— Безумно интересно, — вновь фыркнула Ника. — Такие тайны, такие страсти. Но мне это неинтересно. Тем более,
— Это не важно, поверь. Точнее, нет, не так. Это важно: нас, гидов и экскурсоводов, всегда просят внимательно изучать анкеты туристов на предмет наличия крови уйятов. Эти бесплатные поездки по стране, бонусы и плюшки не для всех, поверь. Розыгрыш поездки в России, прости, — это всего лишь прикрытие, чтобы не было подозрений. Твоя анкета была одной из немногих, которая полностью соответствовала критериям.
— Это каким же?
— Ты инокровная только по маминой линии. Все мужчины по меркам нашего правительства считались уйятами. Иначе говоря, все альфы в твоей семье — носители гена уйятов. Это почему-то важно. Ника, ты моя подруга, и я очень прошу тебя хорошо подумать, прежде чем отказаться, — попросила Лена. — Останься хотя бы на год! Пожалуйста!!! Поверь, я не стала бы тебя отдавать в руки наших властей на эксперименты или что ты там себе надумала. Это реальный шанс улучшить свою жизнь, в России тоже далеко не всё для неславян благополучно, согласись. Я видела семьи некоторых бывших русскоговорящих туристов, у них сейчас всё просто офигенно. Я могу дать тебе их координаты, если не веришь. Любой водитель такси тебя БЕСПЛАТНО отвезет во временный поселок уйятов, если ты скажешь, что это по поводу возможного ПМЖ.
— О, даже так, — задумалась Ника.
— Ты удивишься, но некоторые жители Таджикистана и даже Монголии возвращаются на исконные земли. А ты сравни, где высокоразвитая Монголия с их сумасшедшими зарплатами и где китайская полунищая провинция, живущая исключительно на плодах своих огородов!
— Реально? — не поверила Ника. — Бросить Улан-Батор или высокотехнологичный Дархан ради захолустного Пекина? С ума сойти… Это что ж им такого наобещали?
— Я правда не знаю, — замялась Лена. — Но мне говорили, что это сможет понять только уйят по крови. И только спустя какое-то время. Генетика, всё дело в ней, как я и рассказывала ранее. Даже… из Лаоса и Мьянмы люди уезжают насовсем из-за этих земель, прикинь!
— Офигеть… Бросить шикарную жизнь ради этой дыры…
— Я сама не очень понимаю, зачем им это. Но могу сказать… — Лена перешла на шепот. — У меня сложилось ощущение, что уйяты все чего-то ждут. Года три-четыре подряд по моим ощущениям точно. Но может и больше. Такой… режим «ждунов» активирован. И по возможности стараются всеми правдами и неправдами закрепиться в Лояне и его окрестностях. Очень недовольны, если предлагают другие варианты. Тут недалеко даже временный поселок построили. Сами, своими силами, ни у кого ничего не просили вообще… А ещё… гм… после переезда туда у уйятов не родилось ни одного ребенка.
— Ни одного за четыре года??? Такого не может быть. Насколько я знаю своих соплеменников, это довольно странно, — задумалась Ника. — Во всех семьях, с которыми я знакома, минимум один ребенок. Но чаще три-четыре.
— Ни одного малыша, мы тоже не понимаем, почему, — подтвердила Лена. — Программа переезда и адаптации уйятов работает уже больше десяти лет бесперебойно, но лишь в последние пять из них произошёл ступор в рождении малышей. И как раз тогда, когда все уйяты начали дружно проситься в Лоян. Нет, я понимаю: столица, перспектив больше… Но… Именно в столицу-то они и не сильно стремятся. Не любят они города, особенно большие. Боятся их. Парадокс.