Узбекские народные сказки. Том 1
Шрифт:
Шах позвал палача и приказал:
– Отруби вору обе руки по локоть!
Тут вступился визирь.
– Подожди казнить молодца. Давайте узнаем, зачем ему понадобилась птица.
– Ну послушаем, – согласился шах, и царевич рассказал все от начала до конца.
Тогда визирь сказал шаху:
– Если мы казним из-за птицы храброго молодца, пойдет о нас постыдная молва. Лучше пошлите его на трудное дело.
Шах согласился и говорит юноше:
– Поезжай отсюда в сторону захода солнца. Проедешь на коне девять месяцев и увидишь город. У шаха
Царевич вернулся к обезьяне и рассказал, что с ним произошло.
Опять сели они вдвоем на коня и пустились в дальний путь.
Ехали они девять месяцев и подъехали, наконец, к большому городу. Остановились в поле, и обезьяна снова принялась рыть подземный ход. Через девять дней и девять ночей она кончила работу и вернулась к царевичу.
– Я сделала подземный ход к дворцу дочери шаха, – сказала обезьяна. – Подымись по лестнице в сорок ступенек, пройди через сорок комнат, выйди на балкон, там луноликая красавица-царевна сидит на золотом сундуке, окруженная сорока прислужницами. Когда царевне хочется спать, она открывает крышку и ложится в сундук. Ты сперва подними крышку, посмотри, закрыты ли глаза у царевны. Если она спит с открытыми глазами, уноси ее, а если глаза у нее закрыты, не трогай.
Царевич спустился в подземный ход, пробрался во дворец, поднялся по сорока ступеням, прошел сорок комнат, заглянул на балкон. Смотрит – сидит красавица-царевна, окруженная сорока служанками. Кто увидит ее, вмиг разум теряет от такой красоты. Вот легла она спать в свой сундук, а служанки уснули вокруг. Царевич поднял крышку и видит – глаза у царевны закрыты. Тут бы надо уйти, да у него разум вылетел из головы.
Забыл царевич наставления обезьяны. Наклонился, чтобы поцеловать царевну. Но от его горячего дыхания лицо девушки затуманилось и она открыла глаза.
– Эй, человек, что тебе надо? – крикнула она.
Служанки проснулись, бросились к царевичу, связали ему руки и отвели к шаху.
Шах, от ярости, приказал сейчас же казнить юношу.
Но тут вмешался визирь.
– Государь, если мы казним его, наутро об этом узнает и стар и млад, и пойдет о нас постыдная слава. Лучше пошлите молодца на трудное дело.
Шах согласился и говорит:
– Слыхал я, что за девять месяцев пути отсюда находится море Кульзам, а в море – Алмазный остров. Там живет колдун Орзакы. У него есть конь Кара Калдыргоч. Тот конь месячный путь пробегает в мгновенье ока. Достань мне коня, и дочь будет твоей.
Вернулся царевич к обезьяне и горько заплакал.
Она стала утешать.
– Э, царевич, не горюй! Если счастье будет с нами, достану я тебе коня Кара Калдыргоч.
И снова они пустились в дорогу. Ехали степями и горами и, наконец, доехали до моря.
Увидел царевич бесконечный морской простор и загрустил.
– Не переплыть нам моря, – сказал он обезьяне. – Погибнем.
Обезьяна стала ободрять его.
– На каждое дело иди смело! Ничего не бойся!
И
– Я вывела подземный ход под передние копыта коня. Ты осторожно высунь голову из отверстия подкопа. Кара Калдыргоч заржет, а колдун Орзакы встанет с постели, выйдет, ударит его и опять пойдет. Ты опять высунь голову. Кара Калдыргоч снова заржет. Придет колдун, ударит коня и уйдет. А потом ты потихоньку выйди и, не дав коню заржать, надень ему на морду эту торбу с кишмишом да скажи: «Эй, добрый конь Кара Калдыргоч! До каких пор ты будешь находиться во власти злодея и терпеть от него побои?» И проворно бери коня. О седле, уздечке и потнике не заботься, поезжай скорей!
Крепко запомнив наставления обезьяны, царевич вошел в подземный ход и прошел под морем к коню. Выглянул он из подкопа, видит: Кара Калдыргоч, насторожив уши, подняв хвост трубой, танцует на месте.
Заметив чужого, конь громко заржал. Пришел колдун. Ростом он был с минарет, каждое плечо как чинара, рот как пещера, глаза как старые мешки, нос как печь для лепешек, тело как у слона. Изо рта колдуна вылетел огонь.
– Ах ты, тварь! – прикрикнул на коня колдун. – Если птица сюда залетит, крылья спалит, если человек зайдет, ноги сожжет! Ты, что ли, запах человека учуял?
Колдун ударил плетью коня и ушел спать.
Опять царевич высунул голову. Конь опять заржал. Пришел колдун с плеткой в руке и заорал на коня:
– Э, чтобы ты подох! Запах человека учуял, что ли? Будь он хоть под землей, хоть на небе, от меня не уйдет. Уж я если схвачу его, помну немного во рту и проглочу.
Отхлестал колдун коня и ушел. Царевич выскочил из подземного хода, проворно накинул на голову лошади торбу с кишмишом и сказал:
– Эй, милый друг, до каких пор ты будешь находиться во власти колдуна, терпеть от него побои?
Царевич погладил коня, вскочил ему на спину, ударил его пятками в бока и зажмурился. Кара Калдыргоч встряхнул гривой, на боках его выросли крылья, и он как сокол взвился к небу. Из-под копыт коня сверкнула молния и ударила по лбу колдуна. Колдун проснулся.
– Стой, стой! – крикнул он и, выпустив свои когти, погнался за конем.
Кара Калдыргоч полетел к морю. Колдун было совсем нагнал коня, протянул руку к его хвосту, а конь взбрыкнул задними ногами, лягнул колдуна. Пасть колдуна с треском разорвалась, как старое полотно. Колдун свалился в воду и потонул.
Девятимесячный путь конь пролетел за девять дней. Видит царевич город, а около города сидит обезьяна, щелкает орехи.
– Ну что теперь сделаем? – спросила обезьяна.
– Отдадим Кара Калдыргоча, возьмем девушку, – ответил царевич.
– Разве можно отдать такого коня? Слушай меня! Я перекувыркнусь и стану конем. Ты подведешь шаху обоих коней, он выберет меня. Потом возьмешь девушку и поедешь за птицей.
Обезьяна перекувыркнулась, обратилась в коня, да такого, что Кара Калдыргоч по сравнению с ним был хуже ишака.