Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови
Шрифт:
Я вертелась на снегу, стараясь из последних сил защитить лицо и зубы. «Если выживу, как я выйду на сцену?» – упрямо вертелось в голове.
– Роберт, пожалуйста! Не надо!!! Отпусти!!! Помогите, кто-нибудь!!! – кричала я.
На соседнем участке зашлась лаем собака. Роберт, как заправский футболист, подпрыгнул и ударил ногой в грудь.
Жуткая боль резанула где-то в районе ключицы.
– Я сейчас тебя прямо здесь пристрелю, и ни одна сука не найдет, – злобно прошипел
«Ну почему бабы такие нерешительные дуры? Иметь пистолет и не взять его с собой», – мелькнуло в голове.
Я лежала ничком, лицом в снегу.
Сгребла горсть здоровой рукой и приложила к носу. Инстинкт самосохранения…
Потом сидела, раскачивалась… Как будто баюкала свою боль.
На лице таяла маска «кровь со снегом» и бурой массой стекала мне на грудь.
Я снова сгребла снег и почувствовала в руке твердый брелок.
«Пульт!»
Роберт уже входил в дом. Добежать он не успеет…
Я нажала на кнопку, и ворота медленно поползли вверх.
Когда в боевиках показывают главного героя, у которого в самый ответственный момент кончаются патроны, улетает самолет и мелькает хвост спасительного поезда – нам не верится. Закон жанра – думает зритель. Иначе не будем смотреть.
В жизни, как выяснилось, цепь случайных драматических совпадений случается тоже. Нарочно не придумаешь…
Невдалеке от дома стояла «Газель». Несколько лыжников не спеша стряхивали с ботинок снег и готовились загрузиться в машину.
Я, инициативно вытянув шею, устремила себя к спасителям, но избитые ноги не хотели слушаться и передвигались едва-едва.
Я крикнула:
– Пожалуйста, возьмите меня до Москвы!..
Как в старых фильмах с убыстренной киносъемкой, лыжники молниеносно погрузились в машину и уехали.
«Наверно, я очень страшная… Конечно, вся рожа в крови – они же не знают, чья это рожа»», – оправдала я трусов.
Позади появился Роберт. Как садист-маньяк он шел не спеша, наслаждаясь властью, уверенный, что добыча никуда не денется. С оттяжечкой…
Впереди замаячил перрон станции.
«Там люди!..» – не сомневалась я и пыталась хоть как-то бежать, придерживая одной рукой другую, покалеченную.
Но именно в эти минуты людей на платформе не оказалось! Ни единого человека!
Роберт был уже в нескольких метрах от меня. С пьяной улыбочкой на красном лице. Терминатор хренов…
Вдалеке загорелись две спасительные фары, и я вздохнула с облегчением. Электричка! Я – спасена!
Но электричка на полном ходу пронеслась мимо, издав издевательски-ободряющий сигнал.
Все было против меня…
Роберт волоком втащил
– Сейчас еще выпью и закончим разговор.
Взяв бутылку водки, он лег в гостиной смотреть телевизор.
Для меня это означало смертный приговор. Если он еще «добавит», пощады не жди.
Я медленно поднималась на второй этаж.
Кованая ажурная лестница с деревянными перилами… Когда-то я с любовью рисовала эскизы для этого дома…
А теперь ступени и перила – все в крови. Неприятное зрелище. Похоже на жертвоприношение. Только кому и во имя чего – знать бы…
Няня вскрикнула, увидев меня, и изобразила на лице глубокое сострадание:
– У вас кровь черного цвета – значит, нос поломан… Вам надо срочно к доктору!
Эта женщина лет сорока пяти, приятной наружности, была принята на работу незадолго до Нового года и понравилась всей семье. А особенно мне.
Воспитанная, с высшим образованием, с правильной речью – для Ванечки лучше и не найдешь. Незаметная в доме, исполнительная и спокойная. Мери Поппинс, так она себя скромно называла.
Я частенько подкидывала ей пару лишних сотен, когда Роберт задерживал зарплату. Жалко ее – муж умер, денег нет, а двоих дочерей надо как-то поднимать. С каждым может такое случиться…
Я попросила ее набрать Люсин номер. Мои пальцы дрожали и попадали мимо цифр.
– Люсенька! Слушай внимательно. Объяснять нет времени… Срочно вызывай милицию по нашему адресу! Скажи, что муж вооружен и угрожает убийством. Назови им мое имя – может, быстрее будет…
Я успела разъединить. В комнату вошел Роберт.
– Пошли вниз! – скомандовал он, шатаясь.
– Роберт, ее нужно вести в больницу. У нее нос поломан, – робко вступилась няня.
– Ваня спит? – спросила я.
– Да, но очень плакал после купания. Аж заходился… Еле успокоила.
Роберт натужно засмеялся:
– Да, малыш просто испугался, когда мама поскользнулась на халате и, упав, разбила себе нос.
– А потом пошла за носовым платком, упала и сломала себе ключицу, да? – догадалась я.
Нестерпимая колючая боль пронзала левую руку. Ее можно было держать только в полусогнутом состоянии. То, что это перелом – я не сомневалась. Тогда в Швейцарии после падения ощущения были те же. И поломанная ключица, увы, была та же. Впоследствии это роковое совпадение принесло мне немало горьких минут…
Из носа продолжала течь кровь, и даже лед не мог ее остановить. Болели скулы, зубы, голова… В общем, те, кто получал кулаком в лицо, поймут, о чем речь.
А ведь только три часа назад я сидела в студии под прицелами кинокамер.