Ужас Дикого Леса 2

Горъ Василий

В принципе, остановись он по дороге к трону, заткнулись бы все. Либо из уважения к нам, «усопшим», либо из любопытства. Но претендент на место Императора, сосредоточенный на контроле за поведением публики, дошел до вожделенного кресла слишком быстро, сел на широченное сидение на полном автомате и, спохватившись, качнулся вперед, чтобы встать. Но вовремя понял, что демонстрация неуверенности в себе обнулит политический вес, так что сделал вид, что прикипел взглядом к домовине «любимого брата».

В оперативный канал почти одновременно упало сразу два сообщения. Коротенькое — от тихо звереющей Софьи, и куда более распространенное, написанное Олей:

«Вот урод!»

«А что ж не в короне-то? В ней выглядел бы посолиднее…»

«Какая разница?

Все равно уже допрыгался…» — философски отметил я, заметил, что недо-Император обратился к подданным Александра Восьмого с речью, и превратился в слух. А минут через пять-семь пришел к выводу, что настоящие авторы озвученного монолога едят свой хлеб не зря: каждая фраза, слетавшая с губ Чеслава Александровича, звучала предельно патриотично и правильно, правильно била по менталитету россиян, заставляла сопереживать и… тихой сапой убеждала в абсолютной необходимости именно того способа мести, который выбрал этот Рюрикович!

К моменту, когда он добрался до славословий в адрес брата, племянника и племянницы, шепотки практически стихли. Но, как вскоре выяснилось, эта тишина предшествовала вспышке недовольства — приблизительно в середине рассказа о подвигах Черной Мамбы из центра зала послышался насмешливый голос князя Белосельского:

— Ваше Императорское Высочество, прошу прощения за то, что перебил, но я, подобно покойным, ценю людей по делам, а не по сотрясениям воздуха. Император Александр Восьмой, Великий Князь Александр Александрович и Великая Княжна Софья Александровна ЖИЛИ Империей и незадолго до своей гибели заключили союз с роевым разумом алтайской магической аномалии. Вы же, прошу прощения за грубость, собрались похерить все их начинания, малодушно прогнувшись под давлением Императоров Турана и Поднебесной, решивших любой ценой уничтожить разумных хищников, поэтому впустили в страну подразделения их вооруженных сил и готовите операцию «Чистый Алтай», которая гарантированно превратит нас из друзей во врагов разумных хищников!

Чеслав Александрович побагровел и вскинул руку, чтобы отправить к смутьяну Конвойных, а добрая половина аристократов влила Силу в покровы и, поддержав Белосельского одобрительными восклицаниями, сдвинулась в его сторону и образовала своего рода защитный периметр. Но за миг до начала самого настоящего бунта перед гробом Рюриковны вскрылась Черная Мамба, а на стенах Хрустального зала появилось ее лицо:

— Дамы и господа, это не единственное преступление, совершенное моим дядей…

Следующие несколько мгновений лично для меня растянулись в целую вечность: как только Чеслав Александрович качнулся вперед, чтобы вскочить на ноги и что-то кому-то приказать или свалить, я отправил на гарнитуру Златки команду «Держи» и проконтролировал ее прыжок с захватом урода за глотку. Затем подкинул в воздух филина, ушел скачком к директору СВР, вырубил его триединым навыком, мысленно называемым затрещиной, помог Умнице-Разумнице положить этим же навыком добрый десяток Конвойных, беззаветно преданных убийце, и так далее. А после того, как закончил метаться по возвышению и вышел из полутранса, субъективно замедлившего время, услышал продолжение монолога Софьи:

— …но для того, чтобы вы разобрались в том, что сотворил этот… хм… недоумок, стоит рассказать о каждом чуть поподробнее. Начнем, пожалуй, с операции «Чистый Алтай». На первый взгляд, цели, которые преследовал Чеслав, выглядят более чем благородно. Зато на второй, особенно с учетом того, что никаких террористов на Алтае не было — как-то не очень. Но самым неприятным были бы последствия. И о них вам подробно расскажет один из новых союзников Империи. Господин Гамаюн?

Филин, услышавший не только ее обращение, но и одну из условных фраз, снял с себя отвод глаз, расправил широченные крылья, покрасовался перед публикой, онемевших от его размера, переступил мощными лапами, чтобы поудобнее устроиться на спинке трона, а затем обвел зал чрезвычайно тяжелым взглядом и… погрузил всех присутствующих в убийственно реалистичную иллюзию!

Я, Ольга и Златка, вовремя активировавшие

защитные навыки, остались вне ее. На всякий случай. А Рюриковна оказалась «внутри». И великолепно поставленным голосом начала вбивать в сознания жертв крылатого мозголома тезис за тезисом:

— Перед вами — главы роевого разума алтайской магической аномалии, правящий Император и его наследник. Двух последних вы знаете, значит, представлю остальных. Снежный барс, рядом с которым уже знакомая вам госпожа Злата кажется котенком — патриарх прайда ирбисов и один из самых авторитетных разумных хищников Алтая. Медведь, лежащий рядом с ним, является сильнейшим и мудрейшим представителем своего вида…

Этот «видеоролик», созданный Гамаюном по сценарию моей ближницы, показывал самых могучих и, что самое главное, вполне реальных монстров алтайской магической аномалии, «вырезанных» из настоящих воспоминаний птички, «перемещенных» в логово вожака ирбисов и «что-то обсуждающих» с Александром Михайловичем и его старшим сыном, тоже «отправленных» в ту пещеру. При этом картинка, демонстрируемая Дичком, убивала не только запредельной реалистичностью — она вдавливала в пол жуткой магической мощью зверей и птиц, вызывала дикую головную боль отзвуками «мысленных сообщений», которыми обменивались «беседующие представители разных цивилизаций», и сводила с ума тошнотворной смесью запахов мокрой шерсти, перьев, крови, тухлого мяса, мочи и чего-то там еще. При этом с течением времени эффекты становились только сильнее: во время подготовки этого «видеоролика» я оценивал каждый промежуточный вариант и в какой-то момент поймал себя на ощущении, что показываемая картинка чувствуется намного более реальной, чем реальность, в которую филин возвращает нас с Олей после просмотра. Так что, в какой-то степени, сочувствовал несчастным, попавшим в самый жесткий вариант иллюзии.

Пока я контролировал обстановку в зале и краем сознания размышлял об эффекте, производимом нашим сюрпризом на гостей церемонии прощания с «усопшими», Черная Мамба закручивала гайки. Закончив с представлением глав роевого разума, она стала рассказывать о причинах появления самых жутких Больших Волн двух последних столетий и мрачно комментировать кошмарнейшие фрагменты боестолкновений людей и зверья, сохранившиеся в абсолютной памяти Гамаюна. На этом этапе просмотра часть невольных зрителей рассталась с содержимым желудка и, не «держи» их филин, могла запросто потерять сознание от воистину безумной реалистичности картинки. А потом в «видеоролике» замелькали современные города, и в голосе Софьи появились насмешливые нотки:

— Господа послы, я хочу обратиться к вам, дабы опосредованно донести до глав ваших государств не самую очевидную мысль: магическая мощь одаренных, которой мы, люди, так кичимся, не идет ни в какое сравнение с возможностями разумных хищников, развивающихся в эпицентрах аномалий от трех-четырех сотен лет и до полувека. Говоря иными словами, до тех пор, пока наша цивилизация занимается своими делами в зонах с низким магофоном, в котором Дичкам некомфортно, они нас не замечают. Но стоит нам охаметь, как за ними не заржавеет. И не надо успокаивать себя фантазиями на тему применения оружия массового поражения: роевые разумы отдельных аномалий являются фрагментами одного общего, всепланетного. Так что в случае уничтожения какого-либо одного поднимутся все остальные и сметут человечество с лица Земли.

Финальная часть монолога сопровождалась демонстрацией огненного шторма в исполнении Златки, позаимствованного из ее же воспоминаний, но куда более впечатляющем масштабе — Гамаюн как-то умудрился показать вал иссиня-белого пламени, катящийся по ущельям Алтая и оставляющий за собой не обугленные деревья и не потрескавшиеся от жара камни, а жидкое стекло…

Прекращение действия иллюзии сказалось на вестибулярных аппаратах присутствующих не самым лучшим образом, в результате чего на ногах удержалось человек двенадцать-тринадцать, а остальные сели на пол там, где стояли, и приложили все усилия, чтобы справиться с новым, но уже не таким сильным приступом тошноты.