Ужас Великой половины
Шрифт:
Сибел криво усмехнулся, потряс головой, стараясь избавиться от непрошенных воспоминаний и успокоиться.
Он открыл глаза, отыскал в толпе силуэт официантки и снова закрыл их, позволяя чужим эмоциям беспрепятственно течь сквозь собственное сознание. Девушка испытывала горделивое возбуждение, вызванное повышенным интересом к собственной персоне, страх перед отчимом – хозяином таверны, любопытство к тёмному силуэту в углу. Сибел ещё сильнее вжался в стену и постарался отыскать среди всего этого поверхностного вороха одну единственную эмоцию, направленную на нового короля Грандира. Прошло несколько томительных секунд, и он
Он понимал, что чувства девушки родились из того, что она наслушалась за день, и их можно считать общим мнением всех, кто побывал сегодня в таверне. Но подавил в себе новую волну ярости и, выбрав наугад толстого, лысеющего мужика, который отрывисто хохотал в компании приятелей, снова закрыл глаза. На сей раз к интересу симпатии добавилась снисходительность.
Очистив голову от чужих эмоций, Сибел почувствовал, что злость пульсирует в его голове ещё сильнее, чем прежде. Он оторвался от стены и побрёл в обход пьяных гуляк к единственному свободному столу, слишком маленькому, чтобы на него могли обратить внимание в такой день.
Стол притулился возле единственного мутного, грязного окна и настолько не вписывался в обстановку, что возникало ощущение, будто его сколотили единственно ради того, чтобы не пропадали остатки досок. Повалившись на грубо сколоченный стул, Сибел взглянул на официантку и обнаружил, что она то и дело бросает на него быстрые взгляды. Он облегчённо вздохнул и поправил капюшон. Любопытство скоро пересилит осторожность, и официантка подойдёт к нему сама, а значит, ему не придётся рисковать невольно поведать всему городу, что брат короля просиживает штаны в таверне, вместо того, чтобы пить за его здоровье.
О! Новый король позаботиться о том, чтобы массовые попойки проходили в городе регулярно. Этот заносчивый, легкомысленный и безмозглый полудурок больше подошел бы на роль подмастерья плотника. Он был бы главным заводилой компании таких же оголтелых молодчиков, имел бы всех девок в округе и жил, не зная забот. Этой стране очень повезло, что перед смертью отец каким-то чудом заключил перемирие с ракхами, кажется вообще впервые за всю историю этого мира. Иначе эти озверелые нелюди уже пили бы пивную кровь наших ремесленников. Сибел откинулся на спинку стула и зло уставился на большое жирное пятно, «украшавшее» столешницу. Ему второй раз за день вспомнился тот вечер, когда бард рассказывал легенду о битве драконов. Он говорил тогда, что битва происходила как раз на земле ракхов. Что они были людьми когда-то, но неистовый поток магической энергии навсегда изменил их и всё живое вокруг.
Краем глаза Сибел увидел, что к нему приближается официантка с большой кружкой пива и усилием воли заставил себя вернуться в реальность.
– Вы что-то не радуетесь, господин. Сегодня большой день! Не хотите ли выпить нашего лучшего пива? Оно вам быстренько настроение подымет! – она нагнулась над столом, пытаясь, видимо, заглянуть под капюшон и Сибел увидел в разрезе рубашки острый розовый бугорок.
– Спасибо за пиво! Я охотно выпью его, но не в честь праздника, а в честь твоих прелестей, – он постарался произносить слова чужим гортанным голосом и чуть не закашлялся.
– Неужто же мои прелести вам интереснее праздника? – девушка наигранно удивилась.
– Любому нормальному мужчине твои прелести интереснее, – Сибел
Он поднёс мокрую, липкую кружку ко рту и сделал небольшой глоток. Пиво оказалось не просто плохим, а по-настоящему отвратительным. Собрав в кулак всё, мужество он покатал горько-кислую жидкость на языке и проглотил. Теперь, когда простодушная красотка и мерзкое пиво заставили его переключить внимание, он почувствовал, как на смену злости приходит волнение, нерешительность и страх.
То, на что он хотел решиться, самым худшим образом оскорбляло память его покойного отца – Теолина, который на руках вынес его из шатра шамана ракхов, не дал умереть и воспитал вместе с Грэгором. А теперь, вот, его приёмный сын хочет навредить родному…
Сибел поднял глаза от столешницы и окинул взглядом царивший вокруг хаос, словно опасаясь, что в сомнительном заведении может вдруг случайно оказаться телепат, который без труда прочтёт его мысли и, одновременно, надеясь, что именно так и случится. Но на него по-прежнему никто не обращал внимания и, и постепенно, принц снова погрузился в себя.
Спустя какое-то время, тяжёлая дубовая дверь отворилась, и на пороге появился высокий угловатый подросток, который затравленно огляделся по сторонам и, едва заприметив фигуру в плаще, бросился к ней. Возле стола он в нерешительности остановился и принялся переминаться с ноги на ногу, не рискуя оторвать господина от размышлений.
– Ну? – тихо спросил Сибел, убедившись, что гонец самостоятельно не перестанет топтаться и не оставит его в покое.
– Меня прислал господин маг, господин Сибел. Он хочет вас видеть и послал, вот, меня, чтобы я вас разыскал. Я уже все таверны и кабаки в городе оббегал, потому что тута все сейчас люди и есть, на улицах пусто, – мальчишка сделал перерыв, точно раздумывая, продолжить ли ему свою повесть или собеседник уже знает достаточно.
– Ладно, раз господин маг ищет, то передай, что я скоро буду, – Сибел кинул мальчишке медную четверть и тот, развернувшись на пятках, кинулся к выходу.
Поднеся кружку к носу, и понюхав её содержимое, Сибел, так и не решившись сделать второй глоток, поставил её на место. Затем, помедлив ещё минуту, встал и отправился вслед за посыльным.
***
На улице уже темнело. Как и говорил мальчишка, город словно вымер. Не скрипели тележные колёса, не бегали дети, не стояли возле колодца сплетницы, двери многочисленных торговых и ремесленных лавочек столицы были плотно закрыты. Все отмечали великий день. Единственным звуком, нарушающим тишину, было треньканье какой-то пичуги, удивлённой всеобщим безмолвием.
Сибел поплотнее запахнул плащ и зашагал к замку, величественной громадой возвышающемуся над всеми прочими постройками, которые точно в страхе перед ним, упорно прижимаются друг к другу.
Вслушиваясь в грохот, издаваемый подкованными сапогами при каждом шаге по булыжной мостовой, молодой человек подумал, что горожане, конечно же, не в курсе происходящего и не знают, чем грозит управление нового государя их жизням. Но имеют полное право называть сегодняшний день «великим» и отмечать его со всем старанием, ведь никто не говорил, что слово великий должно обязательно носить положительный оттенок.