Ужасно скандальный брак
Шрифт:
В этот момент пришел Дентон, чтобы увести бабушку. Прошлой ночью за ужином Эбигайл упомянула, что снова собирается заняться живописью. Каждые несколько лет она пробовала свою руку в пейзажах. И каждый раз требовала прорезать новые окна в стенах комнаты, предназначавшейся специально для ее хобби, поскольку винила в очередной неудаче плохое освещение. Теперь Дентон руководил работами.
Маргарет сообщила ему добрые новости и снова передала короткий разговор с Дугласом. Однако Дентон не проявил особого интереса к ее рассказу.
— Всего лишь лошадь испугалась? Что ж,
Себастьян, должно быть, тоже заметил странную реакцию брата, поскольку, едва тот увел Эбигайл, спросил Маргарет:
— Это мое воображение, или Дентон действительно обрадовался в самый неподходящий момент вашего рассказа?
— Видите ли, Дентон известен запоздалыми реакциями. Он вообще человек рассеянный и часто занят своими мыслями. Во всяком случае, это его обычное извинение. Наверное, вы должны это помнить?
— Ничуть.
— Неужели? — удивилась она. — Но он такой, сколько я его помню.
—С каких пор? С того времени, как стали жить здесь? После его женитьбы на Жюльетт?
— Полагаю… полагаю, что так. Я не слишком хорошо знала его до того, как умер отец и пришлось перебраться сюда. В те времена мы редко выезжали. Отец долго болел, а еще до этого мы три года носили траур по Элинор.
Себастьян чуть заметно поморщился, но она заметила. Или это ей показалось?
— Тяжело вам пришлось, верно, Мэгги?
Ей отчего-то стало неловко, и она громко фыркнула, чтобы скрыть смущение.
— Глупости! Я была ребенком… более или менее. И страдала не более прочих. Во всех семьях случаются трагедии. Случилась такая и в нашей. Не вижу разницы.
— У вас были подруги?
— Разумеется.
Она не собиралась признаваться в том, что лучшей подругой была Флоренс, ее нынешняя экономка. Он посчитает ее неудачницей, с чем Маргарет согласиться не могла. Да и в частной школе, которую она посещала несколько лет после того, как училась у гувернантки, у нее тоже были подруги. Она до сих пор виделась и переписывалась с ними. Кроме того, знала всех женщин в округе. Просто ни с кем не смогла близко подружиться.
— Что случилось с ногой Дентона?
Маргарет от неожиданности растерялась:
— Почему вы не спросите его?
— Спросил. Но он побагровел и… похромал прочь.
— Это случилось в прошлом году, — объяснила девушка. — Он так напился, что свалился с лестницы. К несчастью, стояла глубокая ночь, так что его нашли только утром. К тому времени он потерял много крови и был едва жив. Долго провалялся в постели и чуть не отправился на тот свет.
— Он еще и ранен был?
— Во время падения он сломал перила, и осколок вонзился ему в ногу. После этого Дентон остался хромым. Неудивительно, что он не желает об этом говорить. Очень переживает, что превратился в калеку. Но не стоит его жалеть. Он на стену полезет, если заподозрит, что вы ему сострадаете.
— Почему вы не упомянули об этом случае?
— Но… но я просто решила, что это из-за постоянного пьянства Дентона.
— Значит, не считаете, что это как-то связано с несчастьями отца?
— Возможно, —
— Вы сказали, что Дентон и Жюлветт постоянно ссорятся. Не могло быть это падение результатом такой ссоры?
— Сомнительно, — покачала головой Маргарет. — Это означало бы, что она оставила его умирать.
— Может, именно это и входило в ее намерения.
Маргарет не удивилась, что его мысли приняли такое направление.
— Считаете, что она ведет счет мертвецам? Прикидывает, сколько еще мужей сумеет убить? Помилуйте, это уже слишком…
— Думаю, вы не хотели бы узнать, что у меня в мыслях, Мэгги.
Нужно быть полной дурочкой, чтобы не понять, что тема вновь резко сменилась, причем на ту, которую она действительно не хотела обсуждать. На это ясно указывал внезапно понизившийся голос и выражение лица… обычно непроницаемое, а сейчас страстное. Пристальный взгляд, устремленный на нее, вернее, на ее губы.
И когда он шагнул к ней, Маргарет буквально отскочила.
— Мне нужно вернуться к больному, — поспешно объяснила она.
— Стойте, где стоите, — предупредил он. Но Маргарет снова отступила.
— Видите ли, доктор вот-вот приедет…
Она не успела договорить, потому что он рывком привлек ее к себе. Она взглянула на сильную мужскую руку. Он сгреб в горсть перед розовой батистовой шемизетки с оборками, которую, она надела под платье с низким вырезом как дань скромности. Подумать только, он не впервые проделывает нечто подобное!
— Вы опять за свое? — потрясенно выдохнула она, — Да как вы смеете?! Я вычитаю из вашей платы пять тысяч фунтов за то, что вы вечно мнете мои платья! Может, это научит вас держать руки при себе?!
Его ответом был поцелуй, от которого у нее вылетели из головы все мысли. Маргарет не пыталась остановить его, возможно, и не смогла бы, даже если бы хотела. Но в этот момент она была слишком заворожена и лишь наслаждалась ощущениями, которые пробуждали в ней его губы и язык.
На этот раз ее зубы не были плотно сжаты. Его язык властно проник в ее рот. В животе начался знакомый трепет, и даже груди пощипывало. Между ногами что-то горячо пульсировало, и Маргарет почти испугалась, но это было так приятно, что она не знала, как быть. И поэтому вцепилась в его плечи, боясь, что упадет: ослабевшие ноги отказывались ее держать. Но он крепко прижимал ее к себе, обхватив обеими руками. И прикосновение его большого, жесткого, мускулистого тела было таким волнующим…
— Собираетесь сделать очередной вычет и за это? — неожиданно спросил он. — Или на этот раз добавите те пять тысяч?
Маргарет трудно было назвать кокеткой, но ее только что по-настоящему шокировали, поэтому она ответила то, чего обычно никогда бы не сказала:
— Может, и добавлю. Приятный поцелуй. Не хотите повторить?
— Иисусе, Мэгги, — простонал он, прежде чем снова завладеть ее губами и чувствами.
На этот раз он сжимал ее куда крепче, и между ними постепенно разгорался огонь, достаточный, чтобы поджечь целый лес. Она и думать не могла, что поцелуи могут быть такими… вызвать такой накал чувств…