Ужасно увлекательная жизнь главнои? героини
Шрифт:
– Мало удовольствия от такой власти, - замечает Лила задумчиво.
– А кто сказал, что править страной - весело и приятно? Это в первую очередь ответственность, а не возможность набить карманы артефактами и отдавать приказы тем, кто ниже тебя по статусу, - произношу сухо.
– Появится очень много людей со способностями выше средних, - продолжает рассуждать Сати.
– Они будут появляться и будут исчезать, - киваю, - потому что единственным запретом будет запрет на воскрешение.
– Что? Но… - мама переводит на Лилу растерянный взгляд.
– Ты ещё не поняла, почему бесконечная жизнь без ограничений в действиях может быть вредоносной?
–
Думаю, тут и так всё понятно.
– Есть два варианта развития событий, при которых сила нимф не достаётся храму или какой-то третьей стороне, - произношу, обводя всех взглядом, - первый - мы позволяем всем нимфам умереть; второй - мы даём возможность всем нимфам жить среди людей. Возможно, это даст толчок развития нашей расе, а может, сила потомков племени духов через десяток поколений совсем истощится… кто знает? Но держать их в закрытой долине, вынуждая перерождаться с помощью какого-то странного растения в бесконечном круговороте жизни и смерти… - качаю головой, - по мне, это бесчеловечно. И максимально жестоко.
– Ты же знаешь, почему нимф нельзя просто так хоронить в земле?
– через некоторое время спрашивает мама.
– Я догадалась. Их тела излучают радиацию, - киваю.
– Ради-что?– переспрашивает Лила.
– Они изменяют свойства почвы и могут быть губительны для людей, - отвечает ей мама.
– У нас уже есть запретные земли. Если потребуется, мы сможем выделить для их тел ещё больше территории. Но нимфы должны стать частью нашей жизни: иначе они неизбежно превратятся в оружие, которое использует та или иная сторона, - качаю головой.
– Теперь я понял. И я согласен с тобой, Аша, - медленно произносит Сандар, - Я очень долго ненавидел нимф и презирал их… потому что боялся. И не понимал. Но вот передо мной моя жена, воскресшая из мертвых, и дочь, в теле которой около шести лет жила нимфа… И ничего - я жив-здоров и не тронулся умом.
– Вполне возможно, что ты уже облучен, - не могу не заметить.
– Облучен?
– взволнованно переспрашивает Сандар.
– Мы этого всё равно не узнаем: у нас не развиты такие технологии. Так что всё будем познавать методом проб и ошибок, - пожимаю плечами.
– Проб и ошибок?!
– глаза Сандара расширяются.
– Это тема для другого разговора, - останавливает нас мама, - но, кажется, и я, наконец, уловила суть предложения моей дочери… - она переводит на меня взгляд, - ты готова рискнуть населением Галаарда, но дать возможность нимфам жить по-человечески.
– Да, суть ты уловила, - киваю.
– Твоя бескорыстность поражает, - протягивает Лила, и я не слышу в её словах большого количества одобрения.
– Вполне возможно, это отсутствие эгоизма и амбиций. Но для её возраста всё это действительно довольно необычно, - отзывается Сати, продолжая смотреть на меня.
– Ну, я не могу не добавить, что потеря такого генофонда - это какая-то абсолютно бестолковая растрата возможностей и развития для всего человечества, - замечаю в ответ, - а вот использование душ нимф для своих корыстных целей - это откровенное зло. Ещё вопросы?
После этих слов участники разговора замолкают и надолго утыкаются глазами в свои тарелки.
– Ты винишь меня за то, что я не отношусь к ним, как к людям?
– негромко спрашивает мама, не глядя на меня.
– Да, в твоём отношении проскальзывает пренебрежение. Ты признаешь наличие силы у нимф, но видишь в них лишь двуногую выгоду для себя… и, что ещё хуже - ты смотришь
– Из твоих уст это звучит ужасно, - признается мать.
– Я рада услышать эти слова, - киваю, - итак, что ты выберешь?
– А у меня есть выбор? Я хочу остаться собой - Сати Гаварр. И я не хочу случайно столкнуться со своей дочерью в борьбе за власть. И тем более я не хочу, чтобы мы вредили друг другу, но…
– Тогда дай мне возможность воплотить моё видение будущего, - произношу настойчиво, перебивая её, - время мести, невежества, каких-то мелких разборок и бесконечной гонки в погоне за властью - проходит. Сейчас время для нового мировоззрения. Более глобального. Не суженного до нужд одной конкретной группы людей. Мы все можем жить в миру - главное снять с глаз шоры и увидеть, что это не просто «возможно». Это нормально! В каждом незнакомце видеть врага, страшиться всего нового, препятствовать естественному развитию - всё это зло чистой воды и бесконечное невежество, которое способно остановить любой прогресс. Я не хочу такого будущего для Галаарда. Поэтому я буду бороться за свою правду. Как умею. И я бы хотела, чтобы вы все разделяли со мной это мировоззрение, но не могу этого требовать.
Разумеется, не могу…
– И не требуй. Просто оставь нас при своём мнении и позволь наблюдать: лично я хочу посмотреть, что у тебя получится, - произносит Лила, - мне любопытно, как долго ты сможешь вести свою борьбу.
– Если я правильно запущу процесс, мне не придется бороться долго. Система сама себя исправит от ошибок, - отзываюсь с облегчением.
– И вновь какие-то иносказания, от которых страдает моя голова, - Лила начинает растирать виски и лоб.
– Я тоже хочу посмотреть, - кивает Сандар, - моё время прошло - теперь ваше время менять мир или выбирать, чем вы хотите заниматься, чтобы не видеть того, как этот мир не меняется…
Принимаю его слова таким же кивком. Я была уверена, что отчим встанет на мою сторону или хотя бы не будет мешать.
– Я обещаю тебе, что не буду ничего замышлять за твоей спиной. Но я буду строже оценивать твою деятельность и указывать на ошибки, - произносит мама категоричным тоном.
Кто бы сомневался…
– Хорошо. Только давай мне возможность высказать своё мнение и не руби с плеча, - прошу устало.
– Ладно, - отводит взгляд мама.
– По поводу твоего имени… - протягиваю, привлекая её внимание, и бросаю документы в огонь.
– Аша!
– отчим вскакивает с места.
– Что ты сделала? Зачем?
– мама тоже поднимается на ноги.
– Сожгла единственное доказательство твоей смерти, - отвечаю просто.
– Что? Почему - единственное? А как же экземпляр в архивах?
– хмурится мать.
– Его можно спокойно оспорить и назвать ошибкой: ведь мы с отцом и Лилой признаём, что это ты, и что ты жива, - пожимаю плечами.
– Не поняла… - признаётся мама.
– Это изъян системы, которым мы воспользуемся. Твоя смерть, по сути, никем не была зафиксирована. Один единственный документ, выданный отцу, вообще ничего не значит. Ты просто была в запретных землях все эти годы, - вновь жму плечами, - по какой причине? Да какая разница - по какой причине! Это твоё дело. Мы относились к тебе, как к умершей из-за большой обиды: ты ведь оставила нас в столь юном возрасте!
– продолжаю фантазировать в то время, как у Лилы и Сандара расширяются глаза.