Уже мертва
Шрифт:
— Итак, кого мы должны искать? — спросила я, старательно пытаясь не выдать голосом своего негодования.
Райан вытащил из стопки тонкую папку и раскрыл ее.
— Мужчину, — прочел он. — Белого. Франкофона. Вероятно, с образованием не выше уровня средней школы. Возможно, из числа тех, кого ловили на мелких правонарушениях сексуального характера.
— Как это понимать? — спросил Бертран.
— Подглядывания, непристойные телефонные звонки, обнажение на глазах незнакомых людей определенных частей тела.
— Интересные занятия! —
— Убийство чучел, — усмехнулся Бертран.
Клодель и Шарбонно фыркнули.
— Что за «убийство чучел»? — спросил Кеттеринг из Сен-Ламбера.
— Один придурок вот уже в течение пяти лет пробирается в чужие дома, делает чучела из дамских ночных сорочек и протыкает их ножом.
— Планирует преступления с особой предусмотрительностью, — продолжил читать Райан. — Возможно, использует какой-то трюк для вступления в контакт с жертвой. Возможно, женат…
— Что? — спросил Руссо из Сен-Ламбера.
— Это прекрасная защита от подозрений.
— Думает, что мы рассудим: не приносит же он жертв своей женушке, — сказал Клодель.
— Возможно, — дальше прочел Райан, — заранее выбирает пустынные места для совершения убийств.
— Подвалы? — спросил Кеттеринг.
— Ребята обследовали каждый сантиметр подвала в той дыре, где мы побывали, — сказал Клодель. — Любое кровавое пятнышко они непременно обнаружили бы.
— Чрезвычайная жестокость предполагает мощнейшую злобу, — продолжил Райан. — Возможно, им движет жажда мести. Возможно, он претворяет в жизнь садистские фантазии, включающие в себя желание унизить, причинить боль. Возможно, отклонение носит оттенок религиозного характера.
— А религия здесь при чем? — поинтересовался Руссо.
— В Адкинс он воткнул статуэтку, Ганьон оставил на территории семинарии, Дама закопал у монастыря.
Несколько мгновений все молчали. Настенные часы громко тикали. Откуда-то из коридора послышался стук чьих-то каблуков по полу.
— Слишком много всяческих «возможно» да «вероятно», — сказал Клодель.
Его упрямство меня взбесило.
— Если мы будем рассматривать эту проблему именно так, то очень скоро получим еще один труп! — выпалила я.
Мышцы на лице Клоделя напряглись, он уставился в свой блокнот, ничего не добавив.
— Каковы предсказания доктора Добжански? — спросила я гораздо спокойнее.
— Весьма неутешительные, — мрачно ответил Райан. — Он подозревает, что преступник теряет контроль над собой, действует все более смело, жаждет все больше крови. И что продолжит убивать.
Он закрыл папку и передвинул ее в центр стола.
Еще одна пауза.
Наконец Райан взглянул на часы. Мы все последовали его примеру.
— Итак, за работу. — Райан указал на папки с документами. — Люк, Мишель, Готье занимались вы, с документами в свое время вы ознакомились хорошо.
Клодель и Шарбонно кивнули.
— Данные о Питр следует перепроверить. Остальные дела заведены не так давно. Наверное, все, что по ним имеется, лежит здесь.
С пятью
Полуобнаженное, сильно разложившееся тело Констанции Питр обнаружили в заброшенном доме, в Кахнаваке, индейском поселении вверх по реке от Монреаля. Мари-Клод Готье нашли у станции метро «Вендом», отправного пункта поездов, движущихся в сторону западного пригорода. Обеих женщин убийца жестоко избил и перерезал им горло. Готье было двадцать восемь, а Питр тридцать два года. Обе проживали одни. И в том и в другом случае полиция ничего не выяснила.
Я потратила три часа. По сравнению с остальными пятью папками эти две содержали довольно мало информации. Возможно, потому, что и Готье, и Питр были проститутками. Их использовали в жизни, ими пренебрегли после смерти. Наверное, их кошмарный уход восприняли даже как благо для общества. Я запретила себе развивать эту мысль.
При жизни эти две женщины выглядели совершенно по-разному, но в чем-то были сходны: их лица отличались неестественной белизной и изобилием косметики. Взгляды обеих были холодными и бесстрастными. Мне вспомнились проститутки из Мейна. Тех я видела в жизни. Этих — на фотографиях.
Я просмотрела остальные снимки, зная заранее, что на них увижу. Питр: двор, спальня, тело. Готье: станция метро, кусты, тело. Голова Питр почти отделена от туловища. На шее Готье тоже краснел глубокий порез, ее правый глаз представлял собой кровавое месиво. Жестокость, с которой убили обеих женщин, и послужила причиной того, что расследование этих дел тоже поручили нашей спецгруппе.
Я прочла отчеты полиции, патологоанатомов и токсикологов, детально изучила все записи детективов, проанализировала каждую мелочь о жизни и смерти жертв. Меня не оставляло чувство, что этого недостаточно.
Я слышала, как вокруг разговаривают, ходят, отпускают шуточки детективы, но не придавала их шуткам и словам ни малейшего значения. Когда я наконец закрыла папки и подняла голову, было уже начало шестого. Райан наблюдал за мной. Все остальные, по-видимому, уже разошлись по домам.
— Хотите взглянуть на цыган?
— Что?
— Я слышал, вам нравится джаз.
— Да, но фестиваль уже закончился, Райан.
От кого он это слышал? Когда? И неужели решил куда-то меня пригласить?
— Верно, но городская жизнь продолжает кипеть. В старом порту, например, постоянно играет одна отличная группа.
— Райан, идея кажется мне не вполне удачной.
Я лгала. Она казалась мне удачной. Поэтому-то я и намеревалась ответить ему отказом.
«Не сейчас, только не сейчас, — простучало у меня в голове. — Сначала надо закончить расследование. Выловить этого зверя».
— Ладно, понял. Тогда пойдемте куда-нибудь и просто поужинаем.
Я представила, что если не приму его приглашение, то опять буду вынуждена есть полуфабрикаты в одиночестве.