Уже не игра
Шрифт:
— Вы сказали, что не любите свою невесту.
Сейчас он постарается объяснить ей то, что занимало его мысли до ее появления.
— Это не имеет значения. Главное, что мы прекрасно друг другу подходим. Наши родители близкие друзья. Они решили нас поженить много лет назад. Мне хорошо здесь, в Лондоне. У меня много планов по расширению моего бизнеса.
— И вы не сможете их осуществить, когда женитесь.
— Когда я женюсь, я буду выполнять королевские обязанности. Производить на свет наследников.
— О, — ответила Аллегра, не зная, что
— Мне сказали, что я не могу отложить официальную помолвку.
— Вы не можете просто ее разорвать? Положить ей конец?
— По какой причине? — спросил Алекс. — Если я скажу, что просто не хочу жениться на Анне, я ее обижу. Она этого не заслуживает.
Он ее заинтриговал.
— Я читаю журналы. Я не знала, что вы принц, но мне известно ваше имя и то, что вы имеете репутацию плейбоя. Вас беспокоит, что вам придется хранить верность одной женщине?
— Проблем не возникнет, если я буду осторожен, — ответил Алекс.
— Вы собираетесь жениться, зная заранее, что будете изменять своей жене?
— Это брак по соглашению. Анну выбрали мне в невесты, потому что однажды из нее получится хорошая королева. Ни о какой любви здесь речи не идет, — пояснил он, но Аллегра поджала губы. — Вы этого не одобряете?
— Нет. — Он сам напросился составить ей компанию, поэтому она имеет право быть с ним абсолютно честной. — Если вы не любите вашу невесту, я не понимаю, зачем вам на ней жениться.
Она говорила от чистого сердца. У нее были твердые взгляды на брак. Она обожала своих родителей, но их странное отношение к брачным клятвам заставляло ее в детстве ночами плакать в подушку.
Алекс никогда ни с кем не обсуждал эти вещи, но в его мире существуют негласные правила, и его невеста их знает.
— Я не жду, что вы меня поймете. Я просто разговариваю с вами, а не прошу помочь мне найти решение.
Аллегра неохотно улыбнулась.
— Туше! — сказала она и после небольшой паузы кивнула, словно была готова продолжить его слушать, не осуждая.
— Моя семья постоянно находится в центре внимания.
— Поверьте мне, я знаю, что это такое, — пробормотала Аллегра. — Мои родственники тоже часто попадают в поле зрения прессы. Моя сестра Иззи, например, участвовала в шоу талантов. Хотела стать поп-звездой.
Алекс смутно понимал, о чем идет речь. Если он и включал телевизор, то только для того, чтобы посмотреть новости.
— Как популярность вашей сестры может отразиться на вас?
— Дело не только в Иззи. Мой отец раньше играл в футбол в Премьер-лиге. Он здесь известен не меньше, чем какая-нибудь королевская особа, но… — Она помедлила, затем, прочитав в его глазах одобрение, решила, что может продолжать: — Но один скандал следует за другим. В прошлом году опубликовали его биографию без согласования с ним. — Ее лицо побледнело. — Это было ужасно.
— Много неточностей?
— В целом это была правда, но некоторые события были истолкованы в извращенном виде. Вы ведь знаете,
— Значит, вот почему вы не хотите жаловаться на своего босса?
«Этот человек слишком проницателен», — подумала Аллегра.
Она рассказала ему обо всех скандалах, о своей матери Джулии и романе ее отца Бобби с Люсиндой. О том, что сейчас он женат на Шантель, но по-прежнему находится в дружеских отношениях с Джулией. Об Эйнджел, дочери Шантель, и Иззи, дочери Бобби и Шантель. Она даже нарисовала на салфетке небольшое генеалогическое древо.
— В книге все это извратили. Папа сказал, что любая реклама — это хорошая реклама, но я знаю, что он расстроился. Теперь я пытаюсь все исправить.
— Каким образом?
— Написав его биографию. У меня множество воспоминаний и фотографий. Я хочу изложить все так, как есть на самом деле.
Алекс узнал в ее взгляде то, что было хорошо ему знакомо. То, что он видел каждое утро в зеркале, когда собирался на работу, — целеустремленность и энтузиазм.
— Вы работали в издательстве, так что у вас должны быть необходимые связи, — сказал он. — Напишите ее.
Как будто это так просто сделать!
— Вы понятия не имеете, как много труда…
— Вы говорили, что у вас сейчас нет работы.
Алекс улыбнулся, но она покачала головой. Он ничего не понимает, поэтому обсуждать с ним свои несбыточные мечты глупо.
— А как насчет вашего генеалогического древа? — спросила Аллегра. — Уверена, оно не такое сложное, как мое. Никаких скандалов.
— В действительности… — Он осекся, когда понял, что чуть не сказал ей о том, о чем даже в дворцовых стенах говорить запрещено. О том, что его сестра София — результат интрижки его матери с британским архитектором.
Глядя в искренние зеленые глаза Аллегры, смотрящие на него из-под густой челки, он пожалел, что не может признаться ей в несовершенстве своей семьи.
— Оно довольно простое, — сказал он вместо этого.
— Вам повезло, — вздохнула Аллегра. — В нашей семье я самая надежная и практичная. Мои родные не поверят, что я потеряла работу. — В ее взгляде промелькнуло что-то близкое к панике. — Если я в ближайшее время не найду новую, то не смогу платить за аренду квартиры, и мне придется вернуться в папин дом, где я больше не буду сама себе принадлежать.
Его глаза сказали ей, что он понимает ее.
— Я сейчас чувствую то же самое, — сказал он, подавшись вперед. — Именно поэтому я и не хочу пока возвращаться домой. Когда я захочу этого, я пойму.
— Да, — ответила Аллегра и сказала еще что-то.
Алекс ее не слушал. Его мысли были далеко.
Он посмотрел на столик, где сидел на прошлой неделе с пожилым человеком, делившимся с ним своими планами, которым было не суждено осуществиться.
Глядя в окно, за которым по-прежнему шел дождь, он подумал, что не хотел бы состариться, не осуществив свои мечты. Еще каких-нибудь пару лет, и он сможет вернуться и исполнить свой долг. Но как ему сказать об этом своим родным?