Узник опала
Шрифт:
– Жанне Коризо? – спросил он сдавленным голосом.
– Я так подумал. Кажется, эта дама была в Бордо в начале лета.
Жанна Коризо принадлежала к тем золотоволосым кометам, которые сверкают на полуночном небосводе в течение одного сезона. В Бордо их можно увидеть, если повезет, но их основной маршрут пролегает из Довиля через Париж в Монте-Карло. В этих местах они обзаводятся спутниками, внося смятение среди менее ярких комет. В конце концов они врезаются в Луну, Землю или Марс и исчезают во мраке, оставляя в ломбардах частицы своего пламени.
Будучи светским человеком, мистер Рикардо все это знал. Он также знал, что для Жанны Коризо было вполне естественно понемногу распродавать свои драгоценности. Чего он не понимал, так это почему Ано устроил такую суету из-за вполне обычной истории. Детектив медленно опустился на стул.
– Ну? – сказал он.
– Я не взял этот изумруд, – снова заговорил Пушетт. – И не стал предлагать за него цену. «Принесите его мне через три дня», – сказал я вдове Шишоль, полагая, что кольцо окажется в моем списке пропавших драгоценностей. Так оно и было. Как только вдова ушла, я достал список из сейфа и обнаружил в нем это кольцо.
– Но не проинформировали об этом полицию, – добавил Ано.
Доминик Пушетт придвинул свой стул к стулу Ано и склонился к нему с доверительной улыбкой:
– Вот тут-то мне и помог бы ваш совет. Я читаю полицейские объявления с величайшим вниманием и знаю, что должен информировать полицию, как только любая из пропавших драгоценностей окажется в моем распоряжении. Но этого кольца ни тогда, ни потом не было у меня. Разумеется, через три дня я отказал вдове. Возможно, мне следовало более свободно трактовать смысл этой фразы. Но я сказал себе: «В полиции знают, что им нужно. Кто я такой, чтобы знать лучше их?» Надеюсь, вы сможете решить, был я прав или нет. – И Пушетт, невинно улыбаясь, откинулся на спинку стула.
Ано, однако, игнорировал просьбу.
– Когда именно вдова Шишоль предложила вам кольцо? – спросил он.
– Одну минуту! – Ювелир извлек из жилетного кармана маленький дневник и заглянул в него. – Это было второго июня. В то утро у меня был завтрак с моими деловыми партнерами в «Жирном каплуне». Вдова Шишоль пришла в десять вечера.
Ано поднял брови.
– Поздний час, чтобы оставаться в своем офисе.
На какое-то мгновение Доминик Пушетт обнаружил признаки дискомфорта.
– Она приходила в мою квартиру, а не в офис.
Этого признания было вполне достаточно для опытного детектива. Оно придавало зловещий оттенок отношениям вдовы Шишоль и ювелира. Вдова приносила свой товар в темноте, а Доминик хранил молчание, когда ему предлагали драгоценности, покупать которые было бы неосмотрительно. Но этими мелочами можно заняться позже. Сейчас самое главное – найти Джойс Уиппл, возможно спрятанную где-то под этой кучей преступлений и мошенничества.
– Итак, вы отказались от изумруда Жанны Коризо, мосье Пушетт,
– Да! – Ювелир облегченно вздохнул, словно пловец, вынырнувший из глубины. – Я убедился, что полицию не интересует это ожерелье. Оно не фигурировало в списке. Но я знал, что мистер Деннис Блэкетт предлагает за него большую сумму. Поэтому я купил его, – он поднялся со стула, – и, возможно, мистер Блэкетт завтра окажет мне честь, обсудив со мной эту сумму.
Пушетт взял со стола ожерелье, которое скользнуло в футляр, как змея в кусты, и собирался положить футляр в чемоданчик, когда Ано протянул руку:
– Я оставлю ожерелье у себя. Вы получите расписку. Здесь есть свидетели, которые могут подтвердить, что я взял его.
Он быстро написал расписку и вручил ее ювелиру.
– А теперь мне нужен адрес вдовы Шишоль.
Мосье Пушетт задумался. Никто из присутствующих не сомневался в том, что за мысли роятся у него в голове. Разумно ли отрицать знание адреса старухи? Может ли он сказать: «Будучи деловым человеком, я не проявлял интереса к ее месту жительства»? Явится ли это достаточной защитой? Нет!
– Эта женщина проживает не в лучшем районе города, – ответил он, пожав плечами.
– Я в этом уверен. – сказал Ано.
– Она живет на улице Грегуар.
– А где находится эта улица? – спросил Ано, записывая название.
– Вон там, – ответил Доминик Пушетт, указывая на окно, выходящее на Кур-де-л'Энтанданс. – К востоку от нас – в приходе Святого Михаила. Она соединяет маленькую площадь с набережной.
Мистер Рикардо более не мог сдерживаться. Приход Святого Михаила? Значит, улица Грегуар недалеко от пещеры мумий.
– Вы купили это ожерелье в позапрошлый понедельник, не так ли? – обратился он к ювелиру. – Сегодня пятница. Значит, вы купили его одиннадцать дней тому назад?
– Одну минуту. – Пушетт снова полез в свой дневник. Мистеру Рикардо в его возбужденном состоянии зрелище ювелира, манипулирующего с миниатюрной книжечкой своими большими неуклюжими пальцами, казалось абсурдным. – Я сделал запись… вот она. В первый раз ожерелье принесли мне в пятницу, а купил я его в понедельник – ровно одиннадцать дней назад, – ответил Доминик, внимательно наблюдая за новым участником разговора и размышляя, почему его так возбудила дата.
Но мистер Рикардо смотрел только на Ано. Перед его мысленным взором появилось еще одно звено в цепи.
– Помните? – воскликнул он. – В тот день я впервые увидел Эвелин Девениш у башни Святого Михаила. Очевидно, она вернулась с улицы Грегуар, где передала ожерелье вдове Шишоль…
Ано прервал его кивком.
– Мадам Девениш возвращалась, уплатив запрашиваемую цену, – сказал он. – Она посетила пещеру мумий, где испустила вздох, тоскуя о днях, когда такие жестокие наказания были возможны. Неужели цена была уплачена за то, чтобы эти дни вернулись? Но в таком случае…