Узоры на коже
Шрифт:
И в этот раз я постараюсь держать себя в руках, хотя, чёрт, кого я обманываю?
11. Полина
В сладкий сон, такой томный и тягучий, где сменяют друг друга картинки разной степени откровенности с Брэйном в главной роли, врывается голос моего брата. Одного из.
— Полька, вставай! — орёт Стас и тарабанит ногами в закрытую дверь. Или это Влад? — Пока храпишь тут, к тебе там какой-то мужик приехал. Полька! По-о-оля!
Нет, это точно Стас — только он бывает таким наглым, Влад всё-таки хоть какие-то
— Отстань, — не открывая глаз, переворачиваюсь на другой бок и обнимаю руками подушку, с которой сплю долгие годы. — Вечно ерунду выдумываешь. Я спать хочу!
Который вообще час? А, наплевать, не встану, пусть хоть дверь с петель снимает. Правда, в способностях Стасика не сомневаюсь — разнесёт в щепки, если ему в голову взбредёт и не поморщится.
— Поля, но он там внизу бабушку переполошил, — канючит брат, не бросая попыток вытащить меня из кровати. Вот уж приставучее создание! — Хорошо, что родители его не видели, их бы инфаркт хватил.
Так, это уже что-то странное. Сон мгновенно испаряется, и я подскакиваю на кровати, потому что внутри зарождается смутная догадка, кем именно может оказаться этот незванный гость. Тру глаза, кожу на лице, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Это Брэйн? Понимаю тогда, о чём толкует Стас — моему отцу внешний вид татуировщика пришёлся бы явно не по сердцу — папа наш слишком уж много внимания обращает на внешнюю атрибутику, забывая порой, что человека красит не идеально-белая рубашка и стрелки на брюках.
Так, о чём это я?! Снова мысли не туда ускакали, чёрт бы их побрал. Брэйн? Мамочки!
Пулей вылетаю из постели, лихорадочно соображая, что надеть на себя. Если это и правда он, не хочу, чтобы думал, что я именно из-за него прихорашивалась, но и ударить в грязь лицом тоже не могу. Значит, мой выбор: небрежная красота. Главное, зубы почистить и лицо умыть, а то быть зловонной красоткой не улыбается.
— Так что мне ему сказать? Он настойчивый, — скребётся в дверь брат, но в голосе сквозит любопытство. Вот какими бы несносными дурашками ни были близнецы, они всегда на моей стороне.
— Стасик, скажи, что я скоро спущусь.
— Ок, только расскажешь потом, что это за тип? А он покаться даст? Влад сейчас на улице, на его мотик таращится. Красотища! Ты бы видела…
Я уже видела, но пятнадцатилетним мальчишкам много знать — вредно. Они же всё-таки не мои подружки, право слово.
— Так, Стас, смойся пока, отвлекаешь же!
Стас издаёт странный смешок, и через секунду слышу отдаляющийся топот — побежал, значит, выполнять просьбу.
Смотрю на часы и понимаю, что спала до восьми вечера. Вот это я дала, сумасшедшая… Мысли прыгают в голове, когда я, влетев в ванную, словно раненный бизон, чуть не свернув к чертям раковину, принимаюсь лихорадочно чистить зубы. Во рту отвратительный привкус — последствия неуёмных ночных возлияний, хотя, на самом деле, я не так уж много и выпила. Ладно, не об этом сейчас нужно думать.
Зачем здесь Брэйн? В том, что это именно он сомневаться не приходится: странный внешний вид, мотоцикл — все эти улики могут указывать только на единственного моего знакомого. Но, что это ему в голову взбрело? Пьяный, что ли? Этого ещё не хватало.
Но в глубине
Бросаю зубную щётку в стакан, наскоро умываюсь, хватаю деревянный гребень и остервенело расчёсываю свои короткие волосы. Я рада, что однажды подстриглась, зато не приходится больше воевать каждое утро со спутавшимися за ночь волосами.
Кидаю на себя мимолётный взгляд и понимаю, что до идеала ещё очень далеко, но с пивом покатит. Хотя, в иные дни бываю и красивее. Чёрт с ним! Выбегаю из ванной, рывком распахиваю шкаф и нахожу там чёрные джинсы и майку в тон. Траурно, конечно, но сгодится. Минута и я полностью готова к встрече с тем, кто решил нанести мне столь неожиданный визит. Хотя, кому я вру? Ничерта я не готова! Я вообще в панике, в ужасе я! Особенно, после того, какие сны видела.
Мысли о том, что вытворяло моё сознание заставляют покраснеть, и я прикладываю ладони к пылающим щекам и зажмуриваюсь. Не хватало ещё предстать перед ним аки свёкла колхозная. Нетушки, не дождётся. Да и если моё смущение заметят близнецы, от насмешек не избавлюсь до их пенсии. Они у нас, хоть и мелкие ещё — всего пятнадцать — необыкновенно соображалистые.
Распахиваю дверь и почти кубарем лечу вниз. Нужно сделать всё, чтобы бабуля не волновалась: знаю, что она, как истинная мать своего сына, тоже любит вешать на людей ярлыки по поводу внешнего вида, но…
По мере того, как приближаюсь к кухне, до слуха доносятся оживлённые голоса и… смех! Чёрт возьми, бабушка смеётся, просто заливается, и ей вторят два мальчишеских, весьма грубых для их возраста, голоса. Брэйн что-то рассказывает, и эта история вызывает приступы безудержного веселья. Однако…
— Ой, у меня уже живот болит, прекращайте! — почти кокетливо говорит Жанночка, а я, войдя в кухню, замираю на пороге. — Детка, к тебе тут гость приехал.
Смотрю на "гостя" и встречаюсь со взглядом прищуренных ореховых глаз — чуть насмешливых, слегка любопытных и слишком грешных, чтобы моё дыхание оставалось ровным. Осторожно, чтобы никто не заметил, втягиваю носом воздух, словно сквозь разделяющие нас несколько метров смогу почувствовать его запах — мускусный, древесный, мужской.
В памяти всплывают картинки, как он впечатал меня спиной в дерево и почти что потерял контроль над собой. Я помню, как вздымалась его грудь, как прерывистое дыхание вырывалось на свободу с хрипом, почти рычанием.
Так, стоп.
— Привет, — произносит Брэйн и улыбается мне. Тепло, искренне. От этого внутри всё переворачивается, сердце пляшет кан-кан, ударяясь о рёбра.
— Что ты здесь делаешь? — выдаю первое, что приходит на ум.
— В гости заехал, или нельзя было? — спрашивает, заломив тёмную бровь и чуть растягивая губы в усмешке.
— Ну, не то, чтобы…
— Нам надо поговорить.
В кухне, кажется, замирает само время. Даже неугомонные близнецы затихли, словно дышать забыли. Не знаю, что у них на уме, но уверена: вскорости охотно поделятся со мной своими догадками. Молчит и бабуля, хотя это на неё совершенно не похоже.