Узурпатор ниоткуда
Шрифт:
Мою отлучку придворные не должны были заметить, зато Ольга, по-моему, извелась. Уж слишком порывисто она бросилась мне на шею и крепко обняла. Да и глаза опять выглядели подозрительно припухшими. Ничего не понимаю в женщинах, хоть убейте.
Думаю, без меня бы обошлись, но государственные дела требовали мозгового штурма от всех членов хунты, которые тоже остались трезвыми. Мы перебрались в залу. Франку хитро поглядывал на нас с Ольгой — этот проныра наверняка понял, что мы занимались вовсе не тем, для чего в подавляющем большинстве случаев уединяются
Но озвучивать свои подозрения он не стал. Обстановка и без того уже была достаточно накаленной.
Жоам орал на Балтазара — почему нет связи с Америкой? Да Силва не остался в долгу и неосторожно прошелся на предмет мыслительных способностей Алвареса. Я не стал дожидаться, когда министры схватятся за оружие, и предъявил им распечатку проекта моего договора с акционерным обществом «АСКОС».
— Что? — Балтазар не поверил своим глазам. — Русские? Как они-то сюда проникли?
Я скромно промолчал. Алварес и да Силва уставились на меня. Потом лицо Жоама расплылось в улыбке.
— Послушай, я уже готов поверить в то, что ты действительно король, — произнес он.
— Но почему русские? — не сдавался Балтазар. — Ну подождали бы еще день-другой, и я сделал бы все сам…
— А почему Андрей не может продать Долину своим соотечественникам? — резонно спросила Ольга. — Какая разница — русские, американцы?
— Русских только еще не хватало, — продолжал ворчать да Силва. — Какой он им соотечественник, этот литовец?
— Я русский, — мне захотелось еще сильнее огорошить бывшего адвоката. Тот только развел руками.
— Ждать действительно нельзя, — согласился Жоам. — Франку, собирайся. Быстро мчись к ван Хойверту…
— Не слишком ли поздно? — немного наивно спросила Ольга. А может быть, решила поиграть.
— Поздно?! — заревел Жоам. — Вам все мало? — И осекся, переведя взгляд с Ольги на меня. — Слушай, а когда ты успел провернуть это дело?
Ольга промолчала. Франку хихикнул. Я подумал, что этот деятель уже наверняка завел во дворце своих шпионов, и что моя отлучка не осталась для него незамеченной.
— Я сходил на базар, — сказал я. — И нашел, с кем можно заключить сделку.
С ван Хойвертом сделка тоже состоялась. Молодой бур, не выражая никаких особых эмоций, заявил, что расценивает компанию «АСКОС» как вполне надежного партнера (тем более что ее не так давно передали в федеральную собственность), и надеется на то, что ему никто не будет мешать обустраивать город по своему усмотрению.
— Ждите, — сказал он напоследок, передав кому-то сообщение по электронной почте. — Завтра за мной пришлют теплоход, а еще через день Африка будет за вас. Можете готовить меморандум о создании нового государства на континенте. Интернет к вашим услугам. На первое время, конечно. Потом придется действовать иначе. Я могу посодействовать. Правда, небесплатно.
— Какую валюту посоветуете выбрать? — спросил Жоам.
— Разумеется, ранд, — ответил Эрвин.
Провожать ван Хойверта отправилась
В гавани стояло нечто совершенно сказочного вида — такие суда я видел только в кино. Нет, вру, даже в голливудских фильмах про миллионеров яхты были попроще. То, что Эрвин назвал скромным словом «теплоход», заставляло думать о технологиях уже как минимум двадцать второго века.
— Полторы тонны, наверное? — спросил я.
— Тысяча четыреста, — ответил Эрвин. — Двадцать узлов. Пять тысяч миль автономного похода. Автор проекта Редман Диксон, если это имя вам что-нибудь говорит.
Мне это имя ничего не говорило, но я понимающе покивал головой.
…Не знаю точно, какие рычаги были в распоряжении ван Хойверта, да и не очень хочу знать. Не все вещи в этом мире надо пробовать на зуб. Но спустя два дня Балтазар, окончательно смирившийся с «рукой Москвы» на африканской земле, сел поутру за компьютер и зашел на сайт «Панафриканы» — весьма оперативного агентства, чей репортер уже торчал в отеле Рузданы и третировал нас на предмет наших дальнейших планов.
— Эй! — крикнул да Силва. — Идите скорее сюда! Ван Хойверт не соврал. Нас уже две страны считают за людей и готовы обменяться дипломатами.
— Это какие? — спросил Жоам.
— Вот, смотрите. Кот-Д’Ивуар, Буркина-Фасо… Знаете, где это?
— Рано радуешься, — сказал я. — Это Берег Слоновой Кости и Верхняя Вольта. Какой вес они имеют в мире? Слабее их только мы, наверное…
— Это пока, — уверенно заявил Жоам. — Давайте подождем. Может быть, более серьезные державы дольше думают? Сами подумайте, какая у них бюрократия…
До обеда мы не находили себе места. Жоам и я курили сигарету за сигаретой, навлекая на себя ядовитые замечания Балтазара, который периодически перезагружал веб-страницы интернета. Ольга нервно ходила по комнате, как тигрица по клетке.
К полудню дело сдвинулось с мертвой точки.
— Нас признала ЮАР!!! — заорал да Силва. — Это уже что-то!
— ЮАР — это ван Хойверт, — сказала Ольга. — Послушай, Балтазар, не будь таким наивным, Южная Африка слишком далека от действительно сильных игроков на мировой сцене. И ты это знаешь.
— Ждите, ждите, — говорил Алварес. — Не зря же мы, черт возьми, потеряли столько хороших парней!
Ближе к ночи, когда над Рузданой опустилась темнота, Балтазар объявил:
— Уважаемые члены кабинета! Слушайте! Нигерия, Россия, Венесуэла, Ирландия! Все! Теперь можно считать, что наше государство существует!
— Это победа! — воскликнул Жоам. — Мы сделали это!
Не знаю, слышал ли прежде дворец Рузданы, еще недавно бывший скромной ратушей, такие торжествующие вопли. Жоам и Балтазар пустились в пляс. Ольга кинулась мне на шею. Франку быстро куда-то умчался.