Узы брака

Альварес Глория

Он накрыл ее своим телом, стремясь обнять всю целиком. Она принадлежала ему, и Дейн жаждал доказать это и себе, и Каролине. Запустив пальцы в ее волосы, он крепко поцеловал ее в губы. Он жадно смаковал ее вкус, покрывал поцелуями ее глаза, щеки, уши. Ласками он выражал то, что был не в силах высказать словами. В нем разгоралось пламя. С каких это пор он стал таким чувственным и страстным? Когда, в какой миг потребность обладать Каролиной пересилила в нем потребность дышать, спать, жить? С каких пор жизнь без Каролины стала казаться ему никчемной? Дейн не мог ответить на эти вопросы, но знал, что свершилось

самое важное. Каролина любит его, она сама сказала об этом. Вместе они преодолеют все: его прошлое, страх перед привязанностью, беды Квентина. Они перестали быть одинокими — осознав это, Дейн задохнулся от новой волны желания и любви.

— Каролина, впусти меня, — хрипло взмолился он, — дольше я не выдержу.

— Дейн, милый… — простонала она, приникая к нему, — без тебя внутри так пусто.

Он вошел в нее одним мощным движением, не тратя времени на долгую, нежную игру. Каролина пылко ответила ему, приподнявшись навстречу. Обняв Дейна ногами за талию, она протяжно застонала. Окружающий мир превратился в беспорядочную мешанину ярких пятен. Дейн не замечал ничего, кроме бархатистой кожи Каролины, бесконечных собственных атак и отступлений. Каролина непрестанно шептала его имя, подстраиваясь к ритму и постепенно ускоряя его.

В последнем отчаянном усилии Дейн погрузился в глубину ее лона. Никогда прежде ему не хотелось обладать женщиной так всецело и безоглядно. Они принадлежали друг другу. Взрыв наступил для них одновременно и потряс обоих.

Спустя некоторое время они разжали объятия, и Каролина прерывисто вздохнула.

— Знаешь, с первой минуты знакомства ты нарушал все мои планы. Я не собиралась брать тебя на работу, но все же наняла. Я старалась быть равнодушной, но не сумела. Я изменила своим принципам, признавшись в любви. Рядом с тобой я забываю о правилах и плыву по течению.

— Разве это плохо?

— Нет. — Каролина улыбнулась. — Но избавиться от давних привычек нелегко.

— Тебе было тяжело после смерти мужа? — осторожно спросил Дейн, сожалея о том, что тогда Каролину было некому утешить.

— Ужасно, — призналась она. — Но я поступила так, как должна была, — вернулась домой. Я не собиралась задерживаться здесь, а потом купила ресторан, увлеклась работой, была избрана в городской совет… и познакомилась с тобой. — Она провела большим пальцем по плоскому животу Дейна и остановилась у тонкого белого шрама.

— Не бойся, рана давно затянулась.

Каролина осторожно прикоснулась к шраму.

— Как же ты выжил — один, без дома и друзей?

— Благодаря злости, — объяснил Дейн, — на Бога, весь мир и каждого, кто попадался на моем пути.

— Понимаю, — кивнула она. — Были времена, когда я тоже злилась на весь белый свет. Но мне помог выжить Квентин. — Она помолчала. — Ты помнишь своих родителей?

Дейн прикрыл глаза, припоминая:

— У мамы был прекрасный голос. Она часто пела мне — должно быть, благодаря ей я и полюбил музыку. Отец иногда брал меня с собой на работу. Пока я стучал одним пальцем на пишущей машинке, он принимал посетителей. Отец был страховым агентом. — Он открыл глаза. — Странно, правда? Он не сумел застраховать меня от скитаний по детским домам.

— Значит, ты провел в детских домах восемь лет?

— Да. Большинство из них оставило у меня гнетущие воспоминания.

Я нигде не задерживался подолгу. Еще в Новом Орлеане я решил, что у меня никогда не будет семьи… А потом я познакомился с тобой.

Каролина смотрела на него с такой нежностью и надеждой, что сердце Дейна переполнилось любовью.

— Хорошо, что ты передумал, — прошептала она. — Насчет семьи.

Судорожно сглотнув, Дейн окинул ее нежным взглядом.

— Вы с Квентином многому научили меня. Благодаря вам я понял, что в жизни нет ничего важнее близких. — У Дейна мелькнула мысль: если Каролина согласится с ним, она легче воспримет известие о визите Брэдфордов. — Подобных чувств у меня не возникало с детства. За время, которое я провел с тобой, я написал больше песен, чем за три предыдущих года. Вот почему ты для меня важнее… — Он задумался. Каролина отвела со лба Дейна непослушную прядь волос. — Важнее всего — еды, сна, работы. По-моему, ты колдунья.

— А я думала, ты дьявол, посланный искушать меня.

— Так и было. К счастью, ты поддалась искушению.

— Я всегда была благоразумна. — Она улыбнулась. — Чудесно, правда? В этой сделке выиграли мы оба: благодаря тебе я вновь почувствовала себя живой и сильной. Я люблю тебя, Дейн Девлин.

— И я люблю тебя, Каролина, — искренне произнес он, притягивая ее к себе. Медленно и сосредоточенно он принялся целовать ее волосы, глаза, губы, постепенно прогоняя из памяти одинокие, тоскливые ночи.

— Дейн… — прошептала она, — рядом с тобой я ничего не боюсь. Ничего! — уверенно повторила она, заметив на лице Дейна тень сомнения.

На секунду задумавшись, он решил, что теперь самое время рассказать ей о Квентине и Брэдфордах.

Каролина заметила его замешательство:

— Ты что-то хотел сказать?

С глубоким вздохом, словно перед прыжком в ледяную воду, Дейн произнес:

— Квентин хочет встретиться с бабушкой и дедушкой.

Побледнев, Каролина рывком села на постели, прикрыв грудь покрывалом. Она выглядела перепуганной, как кролик, попавший в капкан, глаза округлились, дыхание стало прерывистым. Постепенно ей удалось взять себя в руки.

— Я способна вынести все, — произнесла она, отчеканивая каждое слово, — кроме визита Элеоноры и Квентина Брэдфордов. Им нет места в моей жизни. Они не имеют никаких прав на моего сына.

— Прости, если я встревожил тебя. Вместе мы справимся… — начал Дейн и потянулся к ней, но Каролина отстранилась, вскочила и схватила с пола одежду.

— Это не твое дело, Дейн, — заявила она. — Будь любезен не упоминать в моем присутствии и в присутствии моего сына имя Брэдфордов!

— Каролина, выслушай меня. — Встав, Дейн повернул ее лицом к себе. — Брэдфорды приедут на день рождения Квентина. Их пригласил не я, а твой сын.

— Этого не может быть! — воскликнула она, застегивая молнию на юбке.

Дейн направился к тумбочке и вытащил из-под стопки рубашек письмо. Прочитав его, Каролина еще больше побледнела.

— Как они посмели? — выговорила она.

— Квентин — их внук.

— И ты до сих пор молчал? — Она швырнула письмо на пол, из глаз брызнули слезы.

— Всему свое время, Каролина, — кивнул он. — Квентин сказал мне, что ты рассердишься…

— Какое ты имел право? Квентин — мой сын, решения за него принимаю я!