Шрифт:
Пролог
Чиун, правящий Мастер Синанджу, почтенный глава древнего рода наемных убийц-ассасинов, служившего властителям мира с древних времен, недоуменно вздохнул:
— Ничего не понимаю!
— Я не сомневался: рано или поздно ты придешь к моему образу мыслей, сказал Римо Уильямс, его ученик и последователь.
— Молчи, белый! Что за манера все на свете обращать в шутку!
— А я не шучу.
— Поговорим в другой раз, когда ты сумеешь вести себя как подобает и держать свой бестолковый язык за зубами.
«Как
— Прости, папочка. Что именно ты не понимаешь?
— Так-то лучше, — сказал Чиун. — А не понимаю я, что за чепуха с этими канцерами.
— С чем?
— С канцерами. Ведь канцер — это болезнь?
— Да. И весьма опасная — рак.
— Но если рак так ужасен, почему все стремятся приобщиться к нему?
— Не встречал никого, кому хотелось бы заполучить рак, — сказал Римо.
— Я сам видел. Или ты думаешь, я совсем глупец? Люди собираются в толпы, чтобы иметь канцер! Много раз видел. Своими собственными глазами.
— Ну теперь уже я ничего не понимаю! — воскликнул Римо.
— Собственными, — настойчиво повторил Чиун. — По телевизору. Ради канцеров прерывают даже регулярные передачи, и все эти длинноволосые и неряшливые люди поют, танцуют и кричат: «Канцер для фермеров!», «Канцер для шахтеров!»
Некоторое время Римо обдумывал услышанное. Чиун длинными ногтями выбивал дробь по натертому до блеска полу гостиной занимаемых ими гостиничных апартаментов.
Наконец Римо сказал:
— Может, ты имеешь в виду концерты? Благотворительные концерты в помощь сельскохозяйственным рабочим и прочим?
— Именно. «Канцер для фермеров!»
— Чиун, канцер и концерт — разные вещи. Концерт — это представление.
Денежный сбор от благотворительных концертов идет в пользу больных и неимущих.
Теперь призадумался Чуин.
— Кто это — неимущие?
— Таких много. И в Америке, и по всему миру. Это бедные люди, которым нечего есть. Даже прикрыть наготу нечем.
— В Америке? В Америке есть такие бедные?! — недоверчиво переспросил Чиун.
— Да. Встречаются.
— Не верю! В жизни своей не видел страны, которая бы так швырялась деньгами. В Америке не может быть бедных.
— И все-таки они есть.
Чиун покачал головой.
— Никогда не поверю. — Он отвернулся к окну. — Вот я — я могу рассказать тебе, что такое бедность. В стародавние времена...
И поняв, что ему предстоит в десятитысячный раз услышать о том, как невыносимая нищета заставила жителей северокорейской деревушки Синанджу податься в наемные убийцы, Римо тихо выскользнул за дверь.
Когда Римо вернулся, то, замерев в гостиничном коридоре, услышал доносящиеся из номера горестные всхлипывания. Чье-то пение служило им фоном.
Он толкнул незапертую дверь. Чуин, сидевший перед телевизором на татами, поднял на него ореховые глаза, в которых сверкали слезы.
— Римо, я все понял!
— Что
— Что нищета и голод — бедствие, поразившее Соединенные Штаты. — Он показал на экран, на котором распевал какой-то парень. — Ты только взгляни на этого беднягу. Ему не на что купить себе нормальные штаны. Он вынужден покрывать голову тряпьем. У него нет денег, чтобы постричься или хотя бы купить мыла, и все-таки он поет вопреки своему убожеству! О, невыносимая противоестественность нищеты в этой злобной и беспечной стране! О, величие бедняка, не согнувшего спину перед несчастьями! — причитал Чиун.
— Папочка, это Уилли Нелсон.
— Привет тебе, Нелсон, — откликнулся Чиун, смахивая слезу. — Привет тебе, мужественный, непокоренный бедняк!
— Уилли Нелсон, к твоему сведению, может скупить пол-Америки.
— Что!?
— Он певец. Очень богатый и знаменитый.
— Почему же он в лохмотьях?
Римо пожал плечами.
— Это концерт в пользу фермеров. Чтобы собрать для них денег.
Чиун снова вперился в экран.
— А может, он не откажется устроить такой же и тем самым принести этой штуке, — он махнул рукой на телевизор, — наипочетнейшее место в истории человечества?
— Нельзя ли поточнее? — осведомился Римо.
— Концерт в пользу ассасинов, — пояснил Чиун. — И чтобы все вырученные деньги пошли мне.
— А что, неплохая идея.
— Рад, что тебе нравится. Пожалуй, я поручу тебе организационные вопросы.
— Почту за честь, папочка, — откликнулся Римо, и Чиун поглядел на него с недоверием. — Но, к несчастью, я позвонил Смиту и у него для меня нашлось дело.
— Пустяки! — отмахнулся Чиун. — Концерт в пользу убийц — вот настоящее дело.
— Обсудим это, когда вернусь.
Уходя, Римо слышал, как Чиун кричит ему вслед:
— Концерт! Специально к случаю я напишу стихотворение в традиционном корейском стиле «Унг» и сам его прочитаю. «Привет тебе, Нелли Уилсон, надежда бедных!» Ему понравится.
— За что караешь, Господи? — пробормотал Римо себе под нос.
Глава 1
У Марии был Дар. Другие могли бы назвать его талантом или могуществом, однако Мария была преданной католичкой, каждый день причащалась святых тайн в церкви Св. Девина, твердо верила, что все хорошее в этой жизни — от Создателя нашего, и не позволяла себе думать, что способность проникать взором в будущее — что-либо иное, как не Дар Божий.
Этот Дар и раньше спасал ее. И сейчас, когда она отъехала от цветочного магазина, положив на сиденье рядом с собой букет весенних цветов, ему вновь предстояло сохранить ей жизнь.
На этот раз ненадолго.
Мария держала руль, как всегда сжимая в правой руке нитку черных четок.
Посмотрев в зеркало заднего вида, не обнаружила серебристого седана, который ожидала увидеть, коротко выдохнула: «Слава Богу!» и отсчитала еще одну бусину на четках, доставшихся ей от матери, а той — от ее матери, еще в Палермо, на родине.