Узы крови
Шрифт:
Она опустила взгляд. На белизне его ладони мелькнуло что-то темное.
— Оки Доннаконны. — Анна отвела назад руки, когда он протянул ей гладкий камень. — Один раз я помешала тебе выбросить его. Тогда я сказала тебе, что в нем заключена сила. Зачем ты хочешь отдать мне эту вещь в тот самый момент, когда она тебе нужнее всего?
Его голос остался мягким.
— Мы не берем с собой туда оки. Только оружие.
— Тагай…
— Я помолился ему, возжег перед ним табак. — Тагай колебался, и Анна почувствовала, как он борется с собой. — Я не хочу потерять
Это было отговоркой, и они оба знали это. Ему хотелось, чтобы камень остался цел, даже если он сам не уцелеет.
Долгие мгновения они смотрели друг на друга поверх камня. А потом ее пальцы сжались вокруг оки.
— Я буду беречь его для тебя. Но только нынешней ночью.
Анна забрала оки, и Тагай вздохнул. А потом, глядя на краску, которой она испачкалась, опять рассмеялся.
— Ее нелегко будет отчистить.
— Мы отчистим ее вместе, — яростно отозвалась девушка, — когда я верну тебе твой оки. На месте встречи.
— На месте встречи.
Наклонившись к свертку, лежавшему возле ее ног, Тагай проговорил:
— Прощай, тетя.
— Я о ней позабочусь, Тагай. Я тоже ее любила.
— Знаю. — Он помялся. — Анна, я…
— Знаю. Иди. Уходи! Увидимся на месте встречи. Тагай быстро зашагал к реке. Анна провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. А потом спрятала оки в свой мешочек и наклонилась, чтобы помочь племянницам Гаки поднять сверток, в котором лежала их тетка. Они влились в процессию жителей поселка, поднимавшуюся по скальной тропе, которая вела на Пир Мертвых.
Грома по-прежнему не было. Ветер налетал внезапными короткими порывами, а потом замирал, сменяясь жаркой неподвижностью. При этом он менял направление, принося разные звуки людям, которые спрятались на берегу. Когда он дул им в спины, они слышали треск черепаховых погремушек и возгласы: «Ха-эх-эх, ха-эх-эх!» В эти мгновения воины поворачивались навстречу ветру и посылали ему тихие молитвы: у всех были родичи, которые нынешней ночью начинали свой путь к Поселению Мертвых. И все они знали, что скоро могут последовать за ними по этому пути. Однако когда ветер менялся и дул им в лицо, с воды, к ним прилетали иные звуки, слабые, но безошибочно узнаваемые. На дальнем берегу татуированное племя устроило военный пир.
Тагай осмотрел берег в обоих направлениях. Хотя луна спряталась, легко было разглядеть призрачных воинов. Их было восемьдесят, по десять от каждого рода, но все роды перемешались между собой. Каждый держал лук и колчан, боевую палицу и нож, и свои охранные оки из камня, дерева, костей. Десять воинов, ближайших к Тагаю, являлись его телохранителями — более старые и опытные бойцы. Остальные были моложе, полные безумной отваги юности. Кроме того, большинство из них были холостяками, в поселке у них не осталось семьи, требующей их забот.
Чья-то рука тронула локоть юного вождя. Нишане, немолодой член рода Бобра, чьи шрамы свидетельствовали о боевом прошлом, указал в сторону воды. Тагай осторожно посмотрел через маленькое оконце в скрывавшей их
Нишане указал Тагаю на другое движение на реке, и теперь он смог различить силуэты, которые медленно плыли по течению к лодкам противника. Большинству наблюдателей эти силуэты показались бы просто ветками мощных деревьев, упавшими в воду. Но тут из-за облаков внезапно вышла луна, и Тагай различил в центре плывущего хвороста темные очертания головы. Не все воины племени Оленей разрисовали себя как призраки. Некоторые разыскали черную глину, изготовили из камней темный порошок — но и они скрепили состав своей кровью.
Каноэ начали расходиться, чтобы дать веткам проплыть между ними. Одно из весел было выставлено вперед, чтобы предотвратить столкновение. И в то мгновение, когда весло коснулось листьев, десять темных тел отделились от пяти плывущих стволов. Еще недавно спокойно плывшие каноэ внезапно начали метаться. А потом четыре из пяти перевернулись, и падавшие в воду воины отчаянно задергали руками и ногами. В свете луны сверкнуло отмытое водой лезвие костяного ножа, который тоже был замаскирован темной глиной. Разнеслись крики, которые быстро оборвались, когда вода наполнила открытые рты.
Одно каноэ все же осталось на плаву. Тагаю было видно, как двое сидевших в нем отчаянно поворачивали суденышко к своему берегу, погружая весла в воду и отталкивая руки, которые пытались ухватиться за борта. Одно из весел отобрали, но каноэ вырвалось и мгновенно устремилось прочь. Переведя дух, гребцы начали кричать, но ветер дул им в лица, принося шум с пира их племени.
Тем временем одно из перевернутых каноэ встало ровно. Двое темных быстро скользнули в него, и весла сразу же погрузились в воду. Преследуемые опередили их на несколько корпусов, но у тех осталось всего одно весло. Разрыв сокращался, и вскоре силуэты обеих лодок слились. Послышалось рычание, взлетел крик боли. А потом луна снова скрылась — и наступила тишина. И все пять каноэ быстро поплыли к берегу тахонтенратов.
Восемьдесят безмолвных белых фигур одновременно вышли из своих укрытий. Каноэ пристали к берегу, и десять темных воинов выпрыгнули из них, чтобы затащить лодки повыше. Один из них прихрамывал. Именно он и направился прямо к Тагаю.
На черном лице Сады сверкали глаза и зубы, обнаженные в широкой улыбке.
— Первая кровь, боевой вождь, — объявил он, бросая к ногам Тагая что-то мокрое.
Тагай посмотрел на землю. Даже в слабом свете он смог различить скальп с волосами, собранными в узел. Видна была даже линия татуировки, спиралью отходившая от него вниз.