Узы крови

Хамфрис Крис

— Мне надо попасть в Тауэр, миледи.

— Вы попытаетесь снова украсть руку? Он солгал. У него не было выбора.

— Я должен это сделать. Ради нас всех.

Елизавета была обучена видеть, когда ей лгут. Но надвигающаяся беда и внезапно появившаяся надежда, пусть слабая, усыпили ее бдительность. Кроме того, у нее попросту не было времени задуматься, потому что встревоженные оклики звучали все ближе.

— Елизавета! Принцесса!

Она стащила с пальца тяжелую печатку с кровавиком.

— Возьмите вот это.

В Тауэре служит один офицер, который любил мою мать. Во время моего недавнего заключения там он доказал, что меня он тоже любит. Его зовут Такнелл.

Голоса раздавались уже совсем близко:

— Принцесса! Миледи!

— Отдайте кольцо ему. Он сделает то, что попросит передавший его. Потому что моя мать — не единственная женщина, кому мужчины приносили клятвы.

Жан спрятал кольцо в карман. Под чьими-то шагами захрустели стебли. Кто-то обнаружил тропку, рядом с которой они притаились.

Французский палач изобразил поклон, не поднимаясь с корточек, а потом скользнул в листву. Его остановила женская рука, прикоснувшаяся к его рукаву.

— Скажите мне, Жан Ромбо: как умерла моя мать?

Он заглянул в эти глаза — наследство ее матери. Может быть, он не сможет спасти принцессу, но хотя бы это он ей дать в состоянии.

— Она умерла как королева. И в последнюю минуту произнесла ваше имя.

Жан сжал ее тонкие пальцы и исчез. Он не задержался, чтобы увидеть ее слезы, — их свидетелем стал Филипп Испанский, случайно обнаруживший принцессу.

— Миледи Елизавета! Вы поранились?

— Нет, милорд, — ответила она, вытирая глаза. — Я споткнулась, вот и все.

Король помог ей подняться.

— Почему вы не отвечали на наш зов?

Маска успела вернуться на ее лицо. Туда, где ей и подобало находиться.

— Как, милорд? Отозваться — и допустить, чтобы вы посмеялись над своей Боадицеей, споткнувшейся о собственное копье?

Елизавета рассмеялась, и Филипп охотно присоединился к ее веселью.

— Вы хотите видеть, как я буду убивать зверя, Елизавета? Мои люди загнали его немного дальше.

Он махнул рукой в ту сторону, куда скрылся Жан. Она вздохнула и чуть подалась к нему, так что их лица сблизились.

— Мне немного нехорошо, мой храбрый король. Нельзя ли нам посидеть минутку и поговорить?

Щеки над темной густой бородой вспыхнули румянцем, голос стал хрипловатым. Испанский король ответно придвинулся к ней.

— Все, что будет угодно моей принцессе, — отвечал он. — Обопритесь на меня.

Позволяя ему вести себя по тропинке, она оглянулась и мысленно проговорила:

«Помогай вам Бог, Жан Ромбо. Прилив начался. По крайней мере, я молюсь, чтобы это было так».

У кромки воды Жан Ромбо сидел в лодке — в той же, что доставила его сюда. Перевозчик пригласил его выпить на берегу, пока они будут ожидать перемены течения, но сейчас ему как никогда необходимо было одиночество.

Кольцо тяжелым грузом лежало у него в кармане. Течение скоро повернет, и через несколько часов Жан окажется в Тауэре. И он знал, что будет делать, когда проникнет туда, а чего делать не будет. Он найдет свою дочь, названную в честь королевы, — найдет ее в том самом месте, где он лишил эту королеву жизни. Он освободит свою дочь. Возможно, у него хватит отваги на это — но не больше того. Он не станет делать ничего, что было бы связано с клятвами и королевами.

Глава 15. ЭНДШПИЛЬ

До рассвета оставался час. С реки поднимался туман, и ледяные пальцы сырости проникали под скудную одежду. Однако Жан понимал, что дрожит не из-за утреннего холода. Он стоял на том самом месте, где его высадил лодочник, — на пристани под воротами Предателя.

Стражнику не хотелось будить своего командира, и он отправился туда только после того, как ему пригрозили неприятными последствиями в случае отказа. Жан Ромбо добился согласия, показав кольцо, и стражник потопал прочь с недовольным ворчанием. Жану не хотелось выпускать кольца из рук, но ему не оставили выбора. И теперь, когда мучительно тянулись минуты, он начал опасаться, что больше никогда его не увидит.

— Где человек, потревоживший мой сон?

Гулко пронесшийся над сводами причала голос заставил Жана опять вздрогнуть.

— Здесь, сэр.

— Тогда поднимайся сюда, парень.

Жан осторожно взошел по скользким ступеням. Высокий мужчина стоял один в темноте у конца лестницы. Жан не мог разглядеть его лица, но из темноты донесся отчетливый шепот:

— Откуда у вас это кольцо, сэр?

— Оно вам известно?

— Оно мне известно. И мне интересно, откуда оно у вас. Вы его украли?

— Нет. Я получил его от… с руки одной леди.

— Да неужели? — Полный подозрения голос стал еще тише. — Эта… леди сказала, что пришлет его мне только в случае самой крайней нужды.

Жан промолчал. После долгой паузы мужчина заговорилснова:

— Как ваше имя, сэр? Жан не видел смысла лгать.

— Мое имя — Жан Ромбо.

Тихое ругательство — и со стены был сорван факел. Мужчина поднес его к себе, осветив оба их лица. Жан увидел человека, который был чуть моложе его самого, но с такими же седыми волосами и бородой. Резкие черты выражали изумление. И ярость.

— Ромбо! Проклятое имя. — Факел опустился и снова поднялся: офицер внимательно осмотрел Жана. — Это действительно ты. Мы ведь уже встречались. Ты не помнишь меня… палач?

— Извините, я…

— Такнелл. — Англичанин приблизил лицо к Жану. — Я присутствовал при том, как ты ее убивал. Я поднял ее окровавленную голову, да простит меня Бог.

Жан видел, как воспоминания овладевают им. Теперь и он что-то вспомнил. Этот человек любил ее. Один из многих.