Узы крови
Шрифт:
— Его нужно остановить, Мерси. — Он снова набрал в грудь побольше воздуха, гораздо больше, чем нужно просто чтобы говорить. — Сегодня на суде меня будут спрашивать об этом. Я расскажу, что видел и слышал, и они поймут, правду я говорю или лгу. Я могу рассказать им, что видела ты, но без твоего свидетельства мне не поверят. Без тебя мои воспоминания о смерти женщины они примут за факт, а твои слова мне — за недостоверное свидетельство.
— Что с тобой сделают, если тебе не поверят? — спросила я.
— Я не новый вампир, Мерседес.
— Хорошо, — медленно согласилась я.
— Только я пойду с ней, — вмешался Сэмюэль.
— Сопровождение по ее выбору, согласился Стефан. — Может, Адам Хауптман или один из его волков. Доктор Корник, прошу не считать это оскорблением, но я не думаю, что вам следует идти. В прошлый раз вы не очень понравились моей госпоже, а самоконтроль в последнее время не ее сильная сторона.
— Дашь знать, когда я понадоблюсь, — сказала я раньше, чем Сэмюэль затеял спор. — Сопровождающих я найду сама.
— Спасибо, — ответил Стефан и, поколебавшись, добавил: — Тебе опасно напоминать семье, кто ты.
Ходячие не пользуются популярностью среди вампиров. Я узнала, что, когда вампиры впервые появились в этой части Нового Света, ходячие доставляли им неприятности, и они почти всех их истребили. Подробности Стефан мне не рассказывал. Кое о чем я догадалась сама. Например, я знаю, что на меня не действует магия вампиров. Но не понимаю, какую опасность могу для них представлять. Я ведь не вервольф.
Стефан много лет знал, кто я такая, но не сообщал семье, пока я не обратилась к ним за помощью. И тогда у него были из-за этого неприятности.
— Они уже знают, кто я, — сказала я ему. — Я приду. А что за второе одолжение?
— Уже слишком светло чтобы я мог уйти, — сказал он, неопределенно махнув рукой в сторону окна. — У тебя найдется темный закуток, где я мог бы провести день?
Единственное место, где Стефан может спать днем, мой шкаф. У шкафов в комнате Сэмюэля и в третьей спальне разбитые дверцы, которые пропускают слишком много света. Конечно, у меня на всех окнах шторы, но их недостаточно для безопасности вампира.
Моя спальня в одном конце трейлера, спальня Сэмюэля — в противоположном. Я открыла дверь, впуская Стефана, но Сэмюэль тоже вошел. Я вздохнула, но не стала возмущаться. Сэмюэль не оставит меня наедине со Стефаном без склоки. А я слишком устала, чтобы насладиться этой борьбой.
Моя спальня завалена одеждой, чистой и грязной. Чистая одежда сложена стопками. Руки не доходят убрать ее в ящики. Среди одежды валяются книги, журналы и письма, которые я еще не разобрала. Если бы я знала, что ко мне зайдут мужчины, прибралась бы.
Я открыла шкаф и вынула оттуда пару коробок и две пары обуви. Шкаф опустел, только с одного края висели четыре платья. Шкаф просторный. Стефан вполне поместится.
—
— Мерседес, — мягко сказал Стефан, — одеяло мне не нужно. Я не буду спать. Я буду мертв.
Не знаю, что стало последней каплей. Возможно, намек на то, что я не понимаю, кто вампиры на самом деле. Хотя я сама видела, на что они способны. Я уже была на полпути к ванной, но повернулась и посмотрела на обоих мужчин.
— Сэмюэль даст тебе одеяло, — свирепо сказала я. — И подушку. И днем ты будешь спать в моем шкафу. Мертвецы в моей спальне не задерживаются.
Я захлопнула за собой дверь ванной и, перед тем как включить душ, услышала слова Сэмюэля:
— Схожу за постелью.
На двери моей ванной зеркало в полный рост. Дешевое, в поддельной дорогой раме. Складывая одежду на верх раковины, где она не промокнет, я посмотрела на себя.
Вначале я увидела только засохшую кровь. В волосах, на лице, на плечах, на руках и на бедрах. Даже на ногах.
Меня вырвало в унитаз. Дважды. Потом я вымыла руки и лицо и прополоскала рот.
Вид крови мне знаком. Ведь, в конце концов, иногда я становлюсь койотом. И свою долю кроликов и мышей я убила. Прошлой зимой я убила двух людей или вервольфов. Но вчерашняя смерть была совсем другой. Злой. Вампир убивал не из-за голода, не ради мести или самозащиты. Он убил женщину и еще четверых, потому что это ему нравилось. И я не смогла его остановить.
Я снова посмотрела в зеркало.
На ребрах и плечах синяки. Темно-лиловые полосы там, где на грудь и ребра давила шлейка. Должно быть, появились, когда я пыталась освободиться от нее. Синяк на правом плече снаружи скорее черный, чем лиловый. Левая часть лица от щеки до подбородка ярко-красная, с обещанием великолепного кровоподтека.
Наклонившись вперед, я коснулась распухшего века. Вылитая жертва насилия… если не считать двух темных точек на шее.
Похоже на укус змеи: два темных полузапекшихся струпа, окруженные припухшей воспаленной кожей. Я прикрыла их ладонью и задумалась, насколько можно полагаться па слова Стефана, что я не превращусь в вампира, и не буду подчиняться приказам Литтлтона.
Я взяла перекись водорода и помазала вокруг ранок, зашипев, когда начало жечь. Это не заставило меня почувствовать себя чище. Бутылочку я прихватила с собой под душ, вылила на плечи и начала отскребать кровь.
Она исчезла, хотя вода под ногами на несколько секунд стала ржавой, Но сколько бы мыла и шампуня я ни изводила, ощущение нечистоты не исчезало. Чем больше я скребла, тем лихорадочнее это делала. Литтлтон не изнасиловал меня, но все равно проник в мое тело. Стоило вспомнить его рот, и мой желудок переворачивался.