Узы крови
Шрифт:
Мы с Адамом сходили в субботу в кино. Он вел себя очень хорошо. Потом мы поехали в резервацию Хэнфорд и бегали под открытым небом — в обличье волка и койота. У Адама не было способности Сэмюэля отбросить все человеческое и наслаждаться радостью дикой жизни. Напротив, он играл с тем же напряжением, с каким занимался повседневными делами. А значит, когда я гналась за ним, я не была уверена, что хочу догнать, а когда он гнался за мной, я чувствовала себя кроликом.
Мы оба устали, когда перед ужином я высадила Адама у его дома. Он не поцеловал меня, но
Мне не хотелось возвращаться домой к Сэмюэлю после этого взгляда. Поэтому я вернулась в Кенневик и принялась ездить по городу. Вид Адама, разыгрывающего роль прирученного зверя, разрывал мне сердце. Адам не похож на Брана, который наслаждается разными ролями. Я сама себе не слишком нравилась из-за того, что заставляю Адама делать это. Игры в резервации были гораздо лучше, там он не прятал волка так хорошо, как здесь.
Я остановилась у светофора, в одном из районов новой застройки за последние десять лет их появилось несколько, — и увидела его. На пороге очень приличного дома стоял мужчина средних лет с пустыми печальными глазами и смотрел на меня.
Я затормозила, припарковала «кролика» и посмотрела на этого человека. Рядом с ним появился еще кто-то, на этот раз пожилая женщина. Когда показался третий призрак, я вышла из машины. Дому всего несколько лет: потерять за несколько лет трех человек — многовато для нормальной семьи, особенно если покойники превратились в призраков, а не ушли на ту сторону, как большинство.
Я взяла рюкзак с орудиями охоты на вампиров и перешла через улицу. И только поднимаясь на крыльцо, поняла, что придется иметь дело и с живыми людьми. По какой-то причине я забыла, что, прежде чем убить вампира, мне придется миновать его зверинец.
Я позвонила, стараясь не смотреть на призраков, которых теперь стало гораздо больше: я их не видела, но чуяла.
Никто не ответил, хотя я слышала движение внутри. Пахло не страхом и не гневом, только немытыми телами. Я повернула дверную ручку, и дверь открылась.
Запах внутри стоял очень тяжелый. Если у вампиров обоняние такое же, как у меня, не могу представить себе вампира, который здесь жил бы. Но вампирам не нужно дышать.
Я попыталась с помощью носа понять, в чьем я доме. Запах хозяина частично маскировало кислое зловоние пота и смерти, так что я не была уверена, что нашла нужного вампира, знала только, что это мужчина.
Призраки последовали за мной. Я чувствовала, как они трутся о меня, подталкивают внутрь, как будто знают, зачем я пришла, и хотят помочь. Они толкали и тянули, пока я не подошла к дверям рядом с ванной на первом этаже. Дверь была уже других и, очевидно, принадлежала платяному шкафу. Но, открыв по настоянию призраков дверь, я не удивилась, когда увидела спиральную лестницу, уходящую в темную дыру.
Я никогда не боялась темноты. Даже если я не вижу, обоняние и слух отлично меня выручают. Я не подвержена клаустрофобии. Тем не менее, спуск по этой лестнице оказался одним из самых трудных дел в моей жизни, потому что, хотя днем вампиры
Фонарик я с собой не прихватила. Не думала, что понадобится: в конце концов, ведь сейчас день; С лестницы пробивалось немного света. Я видела, что комната невелика — чуть больше обычной ванной. И у дальней стены что-то стояло кровать или диван.
Я закрыла глаза и отсчитала целую минуту, а когда снова открыла их, получила возможность видеть немного лучше. Это кровать, И на ней вампир, но не Андре. Волосы светлее. Единственный светловолосый вампир в семье, имевший свой зверинец, это Вольфи, Волшебник. Но с ним я не ссорилась.
Поднимаясь по лестнице, мне пришлось преодолевать сопротивление призраков. Они знали, зачем я здесь, и хотели, чтобы я убила вампира.
— Простите, — сказала я им, поднявшись наверх. — Но я не могу убивать без причины.
— Тогда зачем ты пришла?
Меня чуть удар не хватил и я повернулась, ожидая увидеть за собой вампира, но увидела только темную лестницу. Однако принять голос за игру своего воображения не могла, потому что все призраки исчезли. Я коснулась овечки на ожерелье, которое купила после того, как предыдущее порвал Литтлтон.
Вольфи рассмеялся.
— Ты пришла за Андре. Он здесь не живет. Но можешь вместо него убить меня.
— Зачем? — спросила я, рассердившись, потому что он испугал меня.
— Я знаю, как сделать колдуна, — ответил он. — Но никто меня не спрашивал.
— Тогда почему ты сам не сделал колдуна и не натравил на других? — спросила я, обретая уверенность. В коридоре было темно, но я видела свет, пробивавшийся в дом сквозь окна. Хотя Вольфи и не спит, он не может покинуть безопасность темной комнаты внизу.
— Я же не дурак. Марсилия тоже, но одержима возвращением в Милан.
— Тогда у меня нет причин убивать тебя, — сказала я.
— А может, ты и не смогла бы меня убить, — сказал Вольфи, поднимаясь по лестнице. Двигался он очень медленно, как ящерица, долго пробывшая на холоде.
Я услышала всхлип за одной из закрытых дверей и посочувствовала. Мне тоже хотелось всхлипнуть.
— Я не на тебя охочусь, — решительно сказала я, хотя все время отступала, пока не оказалась в круге света в конце коридора.
Он остановился на лестнице на полпути наверху; его глаза были затянуты пленкой, как у мертвеца.
— Хорошо, — сказал он. — Если убьешь Андре, я никому не скажу и никто не спросит.
И он исчез — спустился вниз так стремительно, что я даже не уловила его движения, хотя смотрела прямо на него.
Я медленно вышла из дома — стоило мне попытаться двинуться быстрее, и я с криком побежала бы.
Глава пятнадцатая
Я нашла в Паско другое логово вампира, но на этот раз действовала умнее. Вернулась на следующий день в полдень, когда солнце в небе стояло высоко, и приняла облик койота, потому что мое обоняние острее, когда я бегаю на четырех лапах.