Узы крови
Шрифт:
– Готовьтесь стать посмешищем, – злорадно сказал Малфой, слегка поклонившись.
– Да ладно, Драко, – усмехнулся Нотт. – Они уже посмешища. Мы лишь внесем еще один штрих.
– Протего! – Гермиона едва успела вскинуть волшебную палочку – Нотт воспользовался невербальным заклятьем.
– Грейнджер, совсем не умеешь держать язык за зубами, – покачал головой он.
В следующий миг Гермиона с трудом отбила двойное заклятье – его и Малфоя. К счастью, Рон и Невилл наконец расшевелились, хоть как-то отвлекли на себя слизеринцев. Впрочем, Малфой умудрялся попеременно отправлять
Заклятья Нотта с каждым новым ударом становились опаснее, а скорость выпадов быстрее. Гермиона уже не могла определить точно, что это за заклятья. Еще и Малфой. Неужели Рон не может что-нибудь придумать? Малфой бьется в полсилы, его легко подловить, будь у Гермионы лишняя секунда. Но Нотт напирал, заставляя отступать. Проклятье! Чего он на нее взъелся?! Гермиона видела злорадное торжество в черных глазах слизеринца: его радовала безысходность, в которой оказалась его соперница. У Гермионы не осталось возможности сделать ни одного ответного выпада. Ее охватила злость на Нотта и на нерасторопного Рональда.
Внезапно заклятье Малфоя срикошетило от неудачного щита Рона и задело Гермиону. Она растянулась на подмостках, Рон слетел вниз, прямо на головы зрителям.
– Мерлин! – прошипела Гермиона.
В голове вертелись какие-то зверские проклятья, и она наобум взмахнула палочкой, пылая от злости. По телу пробежал ток – Гермиона едва успела направить палочку в пол – и на мгновение перед тремя слизеринцами взметнулся столб пламени. Они отскочили, в секунду прогоревшее дерево треснуло, и троица провалилась вниз.
В Большом зале воцарилась мертвая тишина. Гермиона медленно выдохнула. Ее словно окатили холодной водой, и ей больше не было невыносимо душно. Ей было… хорошо. Она нахмурилась. Слизеринцы-то хоть живы?
– Я, кажется, подвернула ногу, – захныкала Паркинсон.
Нотт выбрался из-под подмостков, стряхнул с головы щепки и изумленно уставился на Гермиону. Что-то определенно не так…
Гермиона быстро спустилась по уцелевшей лестнице и устремилась к выходу. Все расступались перед ней, будто она была прокаженной, и глядели со смесью испуга и удивления.
«Гиневра Морроу – пирокинетик», – вдруг вспомнила она, и внутри все похолодело.
========== 9. Проклятье рода Морроу ==========
Северус выскользнул в узкий коридор для преподавателей и едва подоспел к главному входу в Большой зал. Грейнджер… тьху ты, девчонка с отрешенным видом пересекала вестибюль. Северус схватил ее за локоть и поволок в подземелья.
– Что… – она осеклась, увидев, кто схватил ее за руку, и покорно пошла вперед.
Уже у кабинета Северуса она вдруг всхлипнула и начала хватать воздух ртом. Мерлин, у нее что, истерика? Северус затолкал ее в кабинет, и девчонка тут же рухнула на стул и взахлеб зарыдала. Северус даже немного растерялся – он давно не видел таких горьких рыданий. Девчонка будто
– Эт-то… к-как у… как у… – все еще хватая воздух ртом, пыталась сказать девчонка.
– Сила, как у вашей матери, – избавил ее от мук Северус. – Не поверите, я знаю.
Его ирония, наверно, задела девчонку. Она прекратила всхлипывать и шмыгнула носом, исподлобья глядя на него.
– Теперь все узнают? – сухо осведомилась она.
– Что узнают? – не понял Северус.
– Что я ее дочь, – передернула плечами девчонка.
– Нет, конечно, – фыркнул Северус. – Вы же Грейнджер. Никто не сделает столь смелых предположений.
Она помолчала, явно сомневаясь в его словах.
– Нотт на меня так смотрел…
– Он был убежден, что маглорожденные на подобное не способны, – заметив промелькнувшее на ее лице возмущение, Северус добавил: – И они не способны. Для всех слизеринцев вы будете редким исключением. Как самочувствие?
– А как вы думаете?! – взвилась девчонка. – Моя мать…
– Я не о том, – холодно оборвал ее Северус. – Усталость или бодрость во всем теле?
Девчонка крепко сжала губы. Разумеется, она считает, что заслуживает всяческого сочувствия. У нее ведь такое позорное кровное родство.
– Отвечайте, – приказал Северус. – Я пытаюсь определить, на что вы способны.
Девчонка уставилась в сторону.
– Я хорошо себя чувствую. Лучше, чем в последние дни, – неохотно призналась она.
– А что было в последние дни? – не без профессионального интереса спросил Северус.
Отлично. Если она чувствует себя хорошо, значит это далеко не все, на что она способна. Будь она посредственной колдуньей (той же маглорожденной, к примеру), то после такой вспышки стихийной магии ее еще неделю приводили бы в чувство. Кажется, костям предков все же не придется ворочаться в могилах.
– Мне снились кошмары, – выдавила девчонка. – Абсолютно бессмысленные, просто огонь, но выспаться после них было невозможно. И мне постоянно душно.
– И сейчас?
Она отрицательно покачала головой.
– Сейчас я чувствую себя хорошо.
– Превосходно, – пробормотал Северус.
– Что «превосходно»? – воинственно осведомилась она. – Что со мной? Разве стихийная магия напоминает болезнь? И вообще, Талия Стивенсон сказала мне спросить у вас о моей матери. Почему-то мисс Стивенсон уверена, будто Гиневра Морроу не способна просто убить семью волшебников. У нее на то якобы особые причины… – девчонка немного помолчала. – Она… больна?
– Можно и так сказать, – неохотно произнес Северус.
Ему не хотелось посвящать ее в подробности, чтобы не паниковала раньше времени, но Стивенсон все испортила. Чего и следовало ожидать от пассии тугодумного Блэка.
– То есть? – требовательно промолвила девчонка.
Северус помолчал, собираясь с мыслями.
– Что вам известно о родовых проклятьях? – на всякий случай уточнил он, хотя в ответе не сомневался.
– Ничего, – подтвердила его догадку она.
Северус вздохнул и начал рассказ: