Узы крови

Скворец91

– На свете нет ничего прекраснее Англии, – меланхолично вздохнула леди Снейп. – Но все же моим старым костям не помешает чаще греться на солнышке.

Она затянулась сигаретой в длинном мундштуке.

– Возможно, я что-то не так понял, – сдержанно напомнил Северус, – но мы, кажется, договорились, что ты бросишь курить.

– Ах, умоляю тебя, Северус, – изящно взмахнула рукой Эйлин. – Сигареты уже ничем не повредят такой старой развалине, как я.

Северус взглянул на мать: несмотря на годы, ее черные волосы только слегка тронула седина.

–

Ты не развалина, – возразил он.

Леди Снейп мягко улыбнулась.

– Одна из очень приятных черт материнства, – задумчиво протянула она. – Комплименты твоих детей никогда не бывают фальшивыми, родители для всех нас остаются прекрасными, даже когда уже выглядят, словно раритет времен короля Артура.

Северус отпил кофе.

– Я не стал бы обобщать.

Эйлин внимательно посмотрела на него, но он сделал вид, будто в упор не замечает ее взгляд.

– Как погода в Шотландии? – после паузы светским тоном поинтересовалась она.

– Тоже солнце, без намека на тучи, – сообщил Северус. – Шотландия всегда держится дольше под натиском осени.

– Но зимы там суровее, – леди Снейп плотнее укуталась в кашемировый платок и, прищурившись, посмотрела на солнце. – Думаю, в Каннах сейчас восхитительно. Бархатный сезон, шампанское льется рекой, яхты. Мы с твоим отцом провели там медовый месяц.

– Если хочешь, ты всегда можешь съездить туда, – пожал плечами Северус. – В любой момент могу снять для тебя яхту. Возьми с собой леди Лонгботтом.

Эйлин прыснула со смеху.

– Ты же знаешь, наши отношения ухудшаются в периоды военных действий, – сказала она и опять затянулась. – Августа сразу вспоминает, что у нас с тобой типично слизеринское воспитание.

Северус устало вздохнул.

– Знаешь, я бы в самом деле съездила туда на пару дней. На следующие выходные, например, – Эйлин уставилась вдаль. – Знаешь, кого бы я взяла с собой?

Северус поднял на нее глаза. Ему не приходили в голову никакие кандидатуры, кроме него самого. Но он вовсе не горел желанием сжариться под осенним французским солнцем.

– И кого же? – суховато полюбопытствовал он.

Эйлин небрежно бросила:

– Гермиону.

Северус со звоном вернул чашку на блюдце.

– Об этом не может быть и речи, – прошипел он. – Иногда тебе в голову приходит невообразимый вздор.

– Сейчас договоришься, – тем же праздным тоном предупредила леди Снейп. – Мы проведем два дня в море, и никому не попадемся на глаза. Если ты так обеспокоен, мы можем отправиться среди недели, и тогда возможность встретить там знакомых сократится практически до нуля.

– Мама! – взвыл Северус.

– О, милый, привыкай, – округлила глаза Эйлин в мнимом удивлении. – Ты ведь не думаешь, будто я откажусь от своей внучки только потому, что тебе так трудно сделать над собой усилие и найти с ней общий язык?

– Я думаю, – прорычал Северус, – что ее такой вариант развития событий устроил бы не меньше…

– Мне все равно, – отчеканила леди Снейп, и в ее черных глазах появился жесткий отблеск. – Я тоже позволю себе побыть эгоисткой.

Я мечтала о внуках с тех пор, как вы с Гиневрой обручились, и если уж судьба решила побаловать меня на старости лет, то я не собираюсь отказываться от ее милости. Более того, по письмам Гермионы вовсе не скажешь, будто она какая-то жуткая особа, с которой невозможно иметь дело. Мне она нравится, а в вашем благословении, сын мой, я не нуждаюсь, будьте вы хоть трижды лордом.

Северус откинулся на спинку стула.

– Прекрасно, – желчно произнес он. – Может, ей и Метку принять в октябре?

Изменчивое сентябрьское солнце спряталось за тучей. Эйлин помолчала, затем приглушенно сказала:

– Твой так называемый Темный Лорд далеко не глуп. Я удивляюсь, что его не насторожили слухи о грязнокровке с талантами Морроу. Думаю, рано или поздно правда всплывет, – она повернулась к Северусу. – И, кстати, думаешь, Дамблдор не думал об этом, когда решил, что ты все-таки должен стать опекуном своей дочери? С его связями и умом он мог придумать что-нибудь еще. Очевидно, он мечтает о «запасном» шпионе. Или ему просто все равно, – леди Снейп ткнула мундштуком в его сторону. – Я говорила тебе не связываться ни с Томом Риддлом, ни с Дамблдором, – она обвела взглядом сад. – Ладно, третьего пути не было, и, наверно, не будет.

Северус следил за паром, змейкой поднимающимся над его чашкой. Он терпеть не мог вот такие разговоры. В глубине души он считал, что Эйлин легко рассуждать, потому что сама она во всем этом не участвовала: женщинам было легче ускользнуть от лап Волдеморта, если некому было, разумеется, привести их к нему за ручку. По крайней мере, так было в первую войну. Сейчас Темный Лорд пересмотрел свои взгляды, во многом благодаря фанатичной преданности Беллатрисы и могуществу Гиневры.

– Как поживает моя несостоявшаяся невестка? – леди Снейп погасила сигарету в пепельнице.

Северус неохотно выдавил:

– Очевидно, неплохо.

Эйлин вскинула на него изумленный взгляд.

– Ты что, не поговорил с ней?

– О чем? – взвился Северус. – Я ведь якобы не знаю о существовании девчонки…

– Гермионы, – с нажимом подчеркнула Эйлин.

– Да, ее…

– Не «да», а Гермионы. Тебе так сложно выговорить это имя? – изогнула бровь леди Снейп.

Северус разве что зубами не заскрежетал. Вздохнув поглубже, он прикрыл глаза и тихо процедил:

– Гермионы.

Эйлин удовлетворенно кивнула.

– Так-то лучше.

– Так вот, – продолжил Северус. – Я якобы не знаю о ее существовании и до конца осени не узнаю, если только Гиневра сама мне не скажет.

– А она не говорит? – подняла брови Эйлин.

– Не говорит, – подтвердил Северус с безразличным видом.

В чашку ему упала капля дождя, а вслед за ней словно по команде хлынул настоящий ливень.

– Англия, – со смесью любви и недовольства в голосе произнесла леди Снейп.

Они поспешно вернулись в замок. В меньшей гостиной пылал камин, и было достаточно тепло. Эйлин закурила новую сигарету и подошла к окну.