Узы магии. Танец с принцем фейри

Кова Элис

Пусть даже для этого придется войти в лес, в который я поклялась никогда не соваться.

Больше я не слышу никаких звуков и не замечаю ничего странного. С наступлением утра дышать становится легче, и я отваживаюсь пойти в ванную, на которую вчера вечером взглянула лишь мельком.

Она находится за третьей дверью в коридоре и расположена между кабинетом и моей спальней. Это странная комната, где из крана с помощью непонятной мне магии течет горячая и холодная вода. Приводя себя в порядок, я дважды запускаю воду, и оба раза если она течет достаточно долго, то превращается в пар.

Да уж, поистине странное место.

Одевшись,

я выхожу в коридор, готовая встретить предстоящий день. Теперь, при свете солнца, я чувствую себя гораздо увереннее, чем прошлой ночью. Дверная ручка поддается без труда, открывая мне доступ к остальной части поместья. Я выхожу в зал и, привлеченная запахом свежеиспеченного хлеба, направляюсь в столовую.

На тарелке меня уже ждут два жареных яйца, лежащие поверх остывающих кусочков тоста, и примостившаяся между ними половинка сосиски – завтрак, достойный королевы, с которым я расправляюсь в мгновение ока.

Несмотря на отчаянное желание встретить Орена или лорда Фенвуда, я не обнаруживаю ни следа мужчин. Может, ночью что-то случилось, и им пришлось рано утром отправиться на карете в город?

Тот крик все еще эхом отдается у меня в ушах.

Закончив завтрак, я собираю посуду и шагаю к боковой двери, через которую вчера вечером входил Орен. Попадаю, как и ожидала, в прилично оборудованную кухню. Не в силах бороться с любопытством, я проверяю кладовую, внимательно изучая сыпучие и консервированные продукты. Запасов здесь столько, что можно с легкостью в течение пары зим прокормить с десяток человек. Я вижу дверь, ведущую в подвал, где, вероятнее всего, находится что-то вроде холодильного помещения, но после прошлой ночи у меня не хватит смелости спускаться во тьму.

Вдоль разделочного стола я прохожу в дальнюю часть кухни, где в столешницу встроена большая раковина, и мою посуду, а после убираю на место – на одну из открытых полок, которые тянутся вдоль стены напротив очага. Потом возвращаюсь в столовую, отчасти ожидая столкнуться там с Ореном, который примется ворчать, что я выполняю неподобающую работу.

Однако в комнате по-прежнему никого нет.

Тишина невыносимо давит на нервы, особенно если учесть, что после жутких криков в этом поместье я не услышала ни звука. Когда я осознаю, что больше не в силах оставаться в четырех стенах и торчать в одиночестве, вслушиваясь в каждый шорох, я возвращаюсь в свою комнату и переодеваюсь в простое платье. Длиной оно всего лишь до колен – чтобы подол не путался в зарослях ежевики, и с разрезами по бокам для большей подвижности. Добавив к платью пару плотных чулок, я вешаю на плечо лютню и осторожно выхожу в главный зал.

Застыв возле входной двери, я мысленно повторяю изложенные Ореном правила. Сейчас день, так что мне разрешено выходить из дома. Я останусь перед поместьем и не стану заходить за него. Все это не противоречит желанию хозяина, поэтому проблем не возникнет. Я медленно оглядываюсь через плечо. Возможно, на улице я буду еще в большей безопасности, чем здесь.

Утро бодрит и освежает. Даже здесь, у подножия гор, воздух ощущается более легким и прохладным. До меня доносится аромат растущих в густом лесу за моей спиной сосен. Молодые саженцы на территории поместья выглядят хилыми по сравнению со своими величественными предками.

Движимая любопытством, я огибаю здание по тропинке, которая ответвляется от подъездной дорожки, и выхожу к каретному сараю

и конюшням. Лошади стоят в стойлах, карета тоже на месте. Похоже, ни Орен, ни лорд Фенвуд не уехали в город.

Вознамерившись идти к лошадям, я почти тут же замираю на месте. Лучше не стоит, они лишь будут напоминать мне о Дымке, а эта рана еще слишком свежа. Так что я разворачиваюсь и шагаю обратно по подъездной дорожке к главным воротам. Они закрыты, и на гравии нет никаких следов того, что каретой сегодня кто-то пользовался. Впрочем, я не могу утверждать наверняка. Из меня тот еще следопыт – в противном случае моей семье не приходилось бы голодать.

Немного осмелев, я следую вдоль стены, огибая кусты и заросли ежевики. В прочных рабочих ботинках ступаю довольно уверенно и вскоре выхожу на поляну, лежащую между стеной и поместьем, в стороне от подъездной дорожки. Лучи солнечного света пронзают редеющий полог листвы над головой. В преддверии зимы деревья уже сбрасывают листья, и они устилают землю красно-оранжевым ковром. В центре поляны стоит крупный пень. Должно быть, здесь когда-то росло старое дерево, но его давным-давно срубили, не позволив слишком далеко вторгнуться в земли, которым могло бы найтись другое применение.

Я сажусь и, закинув лодыжку на другую ногу, пристраиваю лютню на коленях. Сжимая гриф в одной руке, другой легонько перебираю струны. Она звучит несколько не в тон. Вполне понятно, ведь я в последний раз играла несколько недель назад. Немного подтянув струны, я вновь начинаю бренчать, потом еще раз и еще, и в конце концов остаюсь довольна.

Зацепив струну кончиком пальца, я извлекаю единственную ноту, которая повисает в воздухе. А после начинаю напевать, подстраивая высоту своего голоса под резонирующий звук в корпусе лютни. Добившись гармонии, я замолкаю и делаю вдох. А дальше пальцы сами начинают танцевать по струнам.

Трень-трень-трень-брень. Я играю вступление, все быстрее перебирая струны, потом внезапно останавливаюсь. И снова беру первую ноту. А со второй начинаю петь.

Мы познакомились с тобой,Когда огнем пылали листья тополей.Меня привлек твой ясный взгляд,И ты не лгал мне о любви своей.

Я делаю короткий проигрыш, в такт музыке покачиваясь вместе с деревьями и легким ветерком. Лишь они одни радостно внимают моей игре. Перебирая струны, я дохожу до припева.

И наша песня вознесласьК туманным долам средь высоких гор.

Я закрываю глаза. Теперь музыка не только окружает меня, но и наполняет изнутри. Лес погружается в тишину, словно прислушиваясь к моей игре. Наконец-то, впервые за много лет, у меня есть место, где можно играть и петь.

Спустилась в склепы королей,Что беспробудно спят там с давних пор.