Узы тьмы
Шрифт:
Вкладывая в мелодию всю страсть и желание, Люк позволил своей силе расти, пока та чуть не прорвалась наружу.
Ему почти удалось поднять левитацией бутылку бренди, как вдруг в виске вспыхнула боль. Люк раздул ноздри, по шее потек пот, и небольшое заклинание развеялось. Бутылка даже толком не подвинулась, лишь слегка задрожала. Чары пропали.
Люсьен стукнул по клавишам и опустил голову.
Проклятье.
Так близко…
Что с ним не так? Почему он не может колдовать, не ощущая резкой боли? У него же получилось создать магический шар,
Никаких ответов тут не найти.
Люсьен снова схватил бутылку бренди.
Спиртное обожгло горло, упав в живот жарким комом. Забытье. Бесчувствие. Вот, чего он искал сегодня. Тело ныло от желания. Можно было его утолить — Ианта совершенно не возражала, но как бы Люку ни хотелось овладеть ею, страсть тоже стала проблемой.
Дело в том, что ему нравилась Ианта, но он не знал, как реагировать на свои чувства.
«Я по-прежнему хочу отомстить», — сказал Люк ей на прощанье, хотя даже ему самому эти слова показались отчаянными.
Положив руки на клавиши, Люсьен опять заиграл преследующую его мелодию. Первые несколько тактов выразили томительное одиночество. Можно ли верить Ианте? Неизвестно. Хотел ли он ей довериться? Да. И помоги небо, ему хотелось не только этого. Он желал раствориться в Ианте, закрыться от мира на следующие три дня и просто остаться с ней в спальне, будто у них совершенно нет забот. Будто тяжкое прошлое ничего не значит.
А хуже всего?
Люк мечтал поцеловать Ианту.
Он не мог выбросить из головы ее сводящие с ума губы. Его руки все быстрее летали над клавиатурой, изливая растущую страсть в неумолимом крещендо. Намного проще отдаться на волю чувствам, где не нужно думать, а просто выплеснуть из себя все. Кровь танцевала в жилах, он вкладывал в музыку сердце и душу.
Безумие. Он сам назначил условия пари, а теперь ему не терпелось их нарушить.
Опасная женщина.
Зачем он ей? У нее определенно есть секреты. Они таились в ее фиолетовых глазах. Всю дорогу от поместья Ретбернов Ианта то и дело набирала воздуха в грудь, как будто хотела что-то сказать, но под взглядом Люсьена умолкала.
«Ты не можешь ею владеть. Ты не должен ее желать».
Однако сколько бы он ни повторял это себе, все зря.
Окна заскрипели. Люсьен глотнул еще бренди и поставил бутылку на рояль, где уже появился клейкий след от донышка. Люк провел рукой по растрепанным волосам и вздохнул. По спине побежали мурашки.
И только тогда он осознал, что не один.
— «К Элизе». Красиво, — печально заметила Ианта с порога. — Я и не знала, что ты умеешь играть.
Люсьен не поднял головы и даже не посмотрел на нее. Только не сейчас. Ему не нравилось, что она нарушила его одиночество, и в то же время в глубине души жаждал ее общества.
За шторами вспыхнула молния.
«Не проси ее… Не надо…»
— Присоединишься? — хрипловато уточнил он.
— Ты спрашиваешь или требуешь? В конце концов, сейчас ночь, а ты, как
Мрачная шутка и вызов одновременно.
Люсьен медленно повернулся. Ианта стояла босиком в подпоясанном под грудью розовом шелковом халате и почему-то выглядела чувственнее, чем в роскошных нарядах. Со стороны их можно было бы принять за обычную супружескую пару.
Ничего подобного.
— Чего ты хочешь?
Ианте что-то не давало покоя. Она принялась расхаживать по паркету, поглядывая то на Люка, то на грозу за окном.
— Опасный вопрос.
— Правда?
Их взгляды встретились. Люсьен все ждал, спросит ли она о том, что сегодня случилось, но Ианта неожиданно коснулась его кисти. Невесомо, почти тоскующе.
— У тебя красивые руки. Теперь понятно, почему ты так умел в постели. Играешь легко, словно лаская клавиши. Так же, как ласкал меня.
Люсьен кашлянул.
— Не спится?
Ианта печально покачала головой. Ее волосы были собраны в небрежный шиньон, просто сколоты шпильками. Люсьен взял Ианту за руку и усадил себе на колени. Розовый шелк плащом накрыл брюки, а крепкая попка прижалась к члену. Люк это почувствовал… он всегда ощущал жар в ее присутствии, но сейчас задвинул желание подальше, положил подбородок ей на плечо и снова опустил руки на клавиши.
Зазвучали первые ноты. Что-то полегче: «Вальдштейн» Бетховена. Люсьен сумел проиграть первые такты, но с Иантой на коленях не смог справится с быстрыми пассажами рондо в левой руке. Он резко стукнул по клавишам, перестал играть и глубоко вздохнул.
— Мне тоже не спится, — признался Люк, уткнувшись в изгиб ее шеи и вдыхая аромат. Ианта пахла духами и собой.
— Ты прочел гримуар лорда Ретберна?
— Большую часть. Там какая-то бессмыслица. Он все пишет, что готовит меня для итогового жертвоприношения. А затем целые абзацы предвкушает, как наконец отомстит и вернет себе поруганную честь.
— Жертвоприношение?
Люсьен пожал плечами. От этой новости у него волосы дыбом вставали, особенно в свете сказанного леди Эберхард, но ему не хотелось особо задумываться о планах покойного.
— Люсьен, мне не нравится это слово. — Ианта склонила голову. По ее коже скользнул льдисто-голубой отблеск страха.
Люк провел большим пальцем по шелковому халату, впитывая ощущения.
— Правда? А почему? Волнуешься за меня?
— Конечно.
У него сердце екнуло.
— Не надо.
Ианта попыталась обернуться.
— Люсьен…
Он обхватил ее за талию и удержал на месте. Так Ианта не сможет увидеть его собственный страх.
— Может, поэтому я был ему нужен при вызове демона? Принести кровавую жертву и угомонить тварь? Если так, то лорд Ретберн еще больший дурак, чем я думал. План обернулся против него самого.
— Но тогда зачем Моргане сдался этот гримуар?
— Возможно, она подчищает хвосты или посчитала, что лорд Ретберн ей о чем-то недорассказал? Что знал больше, чем говорил? Кто теперь выяснит? Очередной тупик.