Узы тьмы
Шрифт:
Его слова были встречены молчанием.
— Тогда зачем просить моей помощи?
— Ианта считает, что вы, возможно, сможете мне помочь. Ваш талант связан с чарами, но говорят, будто вы разбираетесь в магии и барьерах, которые может воздвигнуть против нее сознание.
Что-то коснулось его штанины — тот же кот, который играл юбками Ианты тем первым утром. Люс поднял его и ощутил мягкое урчание. Он все еще был не в силах смотреть на отца.
— Вопрос скорее не в том, могу ли я тебе помочь, а в том, позволишь ли ты? Мне придется изучить твою ауру, а для этого нужно значительное
Во рту пересохло так, словно туда набили золы, но Люк чувствовал, что Верховный не попросил бы этого без крайней необходимости.
— Я попробую.
Нужно помнить о Луизе и Ианте.
— Кроме того, тебе придется в деталях описать нападение. Мне нужно понять, что произошло. Только так я, возможно, смогу справиться с барьерами, которые воздвигло твое подсознание. По-видимому, не обошлось без травмы. Быть может, твой разум связал использование силы с болью. И теперь всякий раз, когда ты стараешься использовать силу, что-то в тебе вспоминает, что случилось. Это все равно, что пытаться заставить себя потрогать раскаленную сковороду после того, как сильно обжегся. Возможно, ты неосознанно уклоняешься от колдовства. Сознание — мощное орудие. Если магия идет от твоей воли, разума, то ты словно борешься с собой каждый раз, когда пытаешься ею воспользоваться. Эту проблему не решить за один вечер, Люсьен. Чтобы изменить то, как твой рассудок воспринимает магию, понадобятся частые посещения и медитации. Если ты бессознательно связал магию с болью, потребуется много усилий, чтобы переучиться.
Люсьен это понимал. Гораздо легче справиться с сухими фактами, чем с чувствами. За последние двенадцать часов чувства вывернули его наизнанку.
— То есть сегодня я останусь бесполезен?
— У тебя вряд ли получиться восстановить свои способности за один день, — осторожно ответил Дрейк.
Вот она. Правда.
— Я не могу просто сидеть и смотреть, как Ианта идет навстречу опасности.
— Тогда не сиди, — откликнулся Дрейк. — Позволь мне тебя осмотреть. Если психическая травма не очень глубока, возможно, ты сможешь послужить источником.
— Источником? — Холодок пробежал по спине Люка. Год назад лорд Ретберн хотел, чтобы Люсьен служил для него источником — чтобы отдал собственную силу в его полное распоряжение. И посмотрите, что из этого вышло.
— Уверен, ты доверяешь Ианте, — отозвался Дрейк. — Если ты позволишь, она сможет использовать твою силу.
Люсьен облизал сухие губы. Каждая мышца в животе напряглась, словно в ожидании удара. Ад и преисподняя. Что угодно, только не это… но опять же, как еще он может помочь?
Не желая признавать очевидного, Люсьен зажмурился. Но он же ей доверяет, правда?
В конце концов, разве она не вложила свое сердце ему в руки, раскрыв правду? Как просто просить довериться, как сложно доверять самому.
— Как же мы это сделаем?
Верховный обратил на него всю тяжесть своих серебристых глаз.
— Тебе понадобиться твой Якорь.
Началось все с легких изучающих прикосновений, от которых по нервам растекалось тепло, а по коже бегали мурашки. Люсьен весь напрягся, но заставил себя лежать на
— Я не причиню тебе вреда, — пробормотал Дрейк. Слова звучали будто издалека.
Теплая рука скользнула в ладонь Люка, и привычный аромат духов заставил его слегка обернулся.
— Я с тобой, — успокоила его Ианта. — Ты в безопасности. Мы с твоим отцом оба рядом.
В голове воцарился хаос. Он разрывался между воспоминаниями и настоящим. Слова «твой отец» вызвали в уме лицо лорда Ретберна. Люсьен затряс головой.
— Нет. Нет.
В тот день он узнал правду, и весь его мир рассыпался на осколки.
— Верни меня в тот день, Люсьен, — пробормотал Дрейк. — Это не принесет тебе вреда, не теперь. Верни меня в тот момент, когда я отослал демона назад к господину.
Огонь. Боль. Предательство. Они бурлили в Люсьене, заставляя дергаться на кушетке. Он пережил это все еще раз. Боролся с демоном, бросил на него всю свою мощь и почувствовал, как это сожгло его изнутри…
— Изыди! — крикнул Люсьен и обернул против демона всю свою волю. Тот дрогнул.
Затем губы твари растянулись в ухмылке:
— Сссейчас, возможно… Но вскоре мы снова встретимся.
Потом демон исчез, а Люсьен остался лежать, задыхаясь, на полу дома Ретбернов. Кожа его пылала.
Люсьен с криком сел. Стоило ему вырваться из воспоминаний, как череп пронзила боль. Он чувствовал прикосновение теплых рук, двух пар. Сила Дрейка омыла его, и боль немного отступила.
Задыхаясь, Люк вцепился Ианте в плечи.
— Я не помню этих его слов. Он пообещал однажды вернуться и отомстить.
Ианта и Дрейк молчали.
— Что не так? — требовательно спросил Люк, обернувшись к Верховному, который выглядел встревоженным не меньше него самого.
Тот покачал головой.
— Ничего…
— Не лгите мне!
Люсьен мог различать правду благодаря своей связи с Иантой. Пусть сам он не знал отца, но она знала Дрейка, и понимала, когда его что-то беспокоило.
— Ты сказал, что изгнал демона, но…
— Но? — напряженно переспросил он.
— Я не думаю, что у тебя получилось.
Эти слова стали ударом. Нет. Нет. Демон не может быть на свободе. Он бы непременно до него добрался. Ни один демон по собственной воле не принял бы оковы рабства. Призвать его можно лишь темными ритуалами да безмерными жертвами, но во всех слышанных Люком историях все они набрасывались на своих хозяев при первой же подвернувшейся возможности.
А у этого демона возможности были.
— Он свободно перемещается по нашему миру? — с ужасом в голосе вопросила Ианта. — Но мы бы обязательно знали. Слышали бы новости, знали бы о нападениях на людей, или… о чем угодно. Демон не смог бы долго прятаться. Ему надо питаться кровью.
Дрейк замешкался.
— Я считаю, тебе удалось заставить его вернуться в потусторонний мир, но не думаю, что ты полностью захлопнул туда врата. В твоей голове что-то находится, и это не я или Ианта. Какие-то узы, словно нечто к тебе привязано. Погрузив тебя в транс, мы его разбудили. Я ощущал присутствие чего-то чужеродного, сильное присутствие, и это что-то уставилось на меня в ответ.