Узы
Шрифт:
– Так это то, что с тобой произошло? Ты потеряла кого-то?
– С чего ты взял, что со мной что-то произошло?
– Мне не двадцать лет, Сэл. Я всегда видел в тебе что-то, но не мог понять что. Ты появилась из ниоткуда. Из прошлого рассказывала только о родителях да что-то о школе. Ты не замужем, с парнями подолгу не встречаешься. Ты вроде бы веселая, интересная, красивая. Но порой у тебя такой взгляд, я даже не знаю, как это описать. Словно в гробу ты все видала. Зато на работе ты как сумасшедшая – сделаешь во что бы то ни стало. Я не знал, с чем это связать, но
– Молодец, Хили, ты раскрыл мою страшную тайну. Надеюсь, мне не нужно просить, чтобы ты не болтал об этом.
– Конечно. Ты знаешь меня. Кем он был?
– Моим женихом. Пять лет назад за месяц до свадьбы он погиб в автокатастрофе по вине пьяного водителя.
– Вот черт. Мне жаль, Сэл.
– Мне тоже.
– Поэтому ты пошла в полицию?
Киваю.
– Не хочу, чтобы кто-то знал. Я могу по пальцам пересчитать людей, которые в курсе. Я начала новую жизнь, поступив в Академию. Не хочу, чтобы меня жалели, сочувствовали мне и понимающе кивали. Не хочу ту свою жизнь перетягивать в эту. И обсуждать это больше не хочу. Прости.
– Я понял, Сэл. Больше ни слова об этом.
– Спасибо, Джон.
***
Мы получаем новый вызов. От магазина угнан автомобиль с ребенком внутри.
По названному адресу нас встречает встрепанный отец, в его глазах отражается едва сдерживаемая паника. Он сообщает нам сведения о машине, ребенке и подозреваемом.
Диспетчер сообщает, что похожий автомобиль нарушил скоростной режим на перекрестке Восьмой авеню и Парк-стрит.
– Сэр, оставайтесь здесь и ждите нас.
– Можно я с вами? Там мой сын!
Мы соглашаемся, Джон пересаживается за руль на случай, если мне нужно будет кого- то догонять.
Минут пятнадцать мы колесим по городу, отставая от угонщика буквально на несколько мгновений. Вдруг преступник совершает ошибку. Диспетчер докладывает, что авто свернуло в один из скверов на Седьмой.
– Попался, гад.
– Что?
– Джон, скверы с Седьмой ведут на Артур. Там одностороннее. Мы перехватим его на перекрестке. Давай туда!
Джон послушно сворачивает туда, куда я указала. Впервые за всю поездку голос подает отец.
– А если он решит ехать по встречной? Вдруг он неадекватный?
Качаю головой и отмечаю то, что для такой ситуации отец неплохо держится и даже умудряется сохранять способность логически мыслить.
– Движение там слишком оживленное, улица узкая. Даже в потоке ему не удастся проехать быстро, не говоря уже о встречке.
Мы перекрываем машиной выезд с Артур-стрит, останавливая движение на проезжей части. Автомобилей много, они плотно прижаты друг к другу.
Выбираюсь наружу и начинаю искать глазами нужное авто. В тот самый момент, когда я его нахожу, дверь открывается, и подозреваемый, выпрыгнув с водительского сиденья, бросается наутек. Я бросаюсь следом, крикнув Джону, чтобы проверил ребенка.
– Остановись! Стой!
Не знаю, почему мы каждый раз кричим им остановиться. Прислушиваются к этому совету в лучшем случае один-два из сотни. Наверное, для того, чтобы они знали, что выбор у них был. Всегда
Этот мужик выше меня почти на голову, я слабо представляю себе, как буду его задерживать, если он вдруг решит оказать сопротивление. Но пока моя цель не упустить его из виду. Он забегает в переулок – и чего их все время влечет в переулки? – но натыкается на тупик. Проход перегорожен высоким сетчатым забором. Он пытается перелезть через препятствие, но зад толстоват. Сдерживая смех над его жалкими попытками преодолеть забор, достаю пистолет и приказываю ему развернуться и поднять руки вверх.
– Офицер, я ничего не сделал. – Каждый раз они говорят одно и то же. Их где-то этому учат?
– Тогда почему убегал?
– Просто решил пробежаться.
– Отлично. Так не терпелось размяться, что бросил машину прямо посреди оживленного движения?
– Да пошла ты.
– Ты считаешь, что мало наскреб сегодня на свою задницу? Приписать тебе еще и оскорбление офицера?
Он молчит, я надеваю на него наручники и зачитываю права. Наверное, если меня разбудить посреди ночи и попросить это сделать, я отчеканю без запинки. Интересно, сколько раз я это делала за три года?
– Один-Три-Чарли. Подозреваемый задержан. Джон, как там ребенок?
– У него травма головы. Засранец ударил его пистолетом. Скорая уже едет.
– Забери меня, тут один мой друг хочет посмотреть полицейскую машину изнутри.
Джон подъезжает, и мы усаживаем клиента на заднее сиденье.
– Карета подана, сэр. Где отец мальчика?
– Поехал на своей машине за скорой. Нам нужно отвезти этого парня в участок, затем ехать в больницу.
– Я знаю. – Улыбаюсь Джону. Он по-прежнему периодически включает наставнический тон, хотя я давно уже не стажер, и знаю, как все происходит.
***
Мы приезжаем в больницу. На сестринском посту нас ждет отец пострадавшего мальчика и бригада скорой с нашего участка. Клер и Барри.
Клер высокая светловолосая красотка и заодно бывшая жена Догэна. У них общий сын – Паркер, ему пять лет. Клер двадцать шесть, она моложе меня на четыре года, но выглядит порой гораздо старше. Она хочет, чтобы у Паркера была настоящая семья, чтобы отец проводил с ним много времени, но в то же время, она терпеть не может, когда Джимми возится с ребенком. Девушка считает, что он балует сына, не интересуется им по-настоящему. Барри, ее напарник, славный парень, очень симпатичный, влюблен в Клер по уши. Это видят все, кроме нее самой. Она все время и силы отдает сыну и войне с Джимми, поэтому ничего не видит вокруг себя.
– Привет, ребята, как мальчик?
– В порядке. Ему делают снимок, скорее всего, у него сотрясение. И нужно наложить пару швов. Но в целом, все хорошо. Вы молодцы, отлично сработали.
Джон собирает показания отца.
– Спасибо, сэр. На этом пока все. Вам нужно будет приехать в полицейский участок и опознать того, кто это сделал, а также подтвердить свои показания детективу.
– Хорошо, офицер, я понял. Приеду завтра утром. Или сегодня, если получится.
– Всего доброго.