В 16.50 от Паддингтона
Шрифт:
— Постараюсь.
— А как наш Александр? Он уже вернулся в школу?
— Думаю, все еще гостит у Стоддарт-Уэстов. Занятия в школе начинаются послезавтра.
Люси уже собиралась пойти подкрепиться, но тут ей позвонила мисс Марпл.
— Простите ради Бога, что давно не была у вас, никак не могла вырваться!
— Ну что вы, душенька, я же понимаю, как вы заняты! И потом, пока мы ничего не можем предпринять. Остается только ждать…
— Но чего именно?
— Скоро приедет Элспет Макгилликадди. Я написала ей, чтобы она выезжала немедленно, что это ее долг. Так что, милая моя, не стоит понапрасну беспокоиться.
Голос мисс Марпл был ласковым и подбадривающим.
— Так вы не думаете… — Люси внезапно
— Что будут новые жертвы? Надеюсь их больше не будет. Но разве можно быть совершенно уверенным? Согласитесь, что нельзя. Особенно если преступник жесток и коварен. А мы, по-видимому, имеем дело как раз с таким человеком.
— Или с безумцем, — сказала Люси.
— Я знаю, нынче принято все списывать на всякие комплексы, но я лично не сторонница такого подхода.
Распрощавшись с мисс Марпл, Люси пошла на кухню, взять поднос со своим ленчем. Миссис Киддер уже сняла фартук и собралась уходить.
— Надеюсь, мисс, с вами все будет в порядке? — участливо спросила она.
— Можете не сомневаться, — огрызнулась Люси. В просторную, но мрачную столовую она не пошла, а направилась в небольшой кабинет. Не успела Люси покончить с едой, как открылась дверь, и вошел Брайен Истли.
— Привет! — сказала Люси. — Вот уж кого не ожидала!
— Я так и думал… — сказал Брайен. — Как тут наши страдальцы?
— Сейчас намного лучше. Харольд завтра возвращается в Лондон.
— Что вы обо всем этом думаете? Неужели правда мышьяк?
— Да, без сомнения.
— Газеты пока молчат.
— Думаю, это полицейские пока придерживают сообщение. Наверное, неспроста.
— Видимо, кто-то имеет зуб на Крэкенторпов, — заметил Брайен. — Кто бы это мог тайком проскользнуть на кухню и подложить отраву?
— Удобнее всего это было сделать мне, — сказала Люси. Брайен посмотрел на нее с тревогой.
— Но ведь это не вы, правда? — Он явно был немного шокирован.
— Нет, не я, — успокоила его Люси, одновременно пытаясь для себя найти ответ на его вопрос. Нет, никто не мог подсыпать яд, пока я готовила, на кухню никто не заходил. А потом я сразу понесла карри в столовую. Значит, сделать это мог только кто-то из сидевших за столом.
— В самом деле.., зачем бы вам это делать? — никак не мог успокоиться Брайен. — Ведь они вам никто, верно?.. Послушайте, — неожиданно спросил он, — надеюсь, вы не против.., что я вот так нагрянул? Даже не предупредив?
— Ну что вы, конечно, не против. Вы у нас побудете?
— Ну, мне бы хотелось.., если это вас не очень обременит…
— Не обременит. Как-нибудь управимся.
— Понимаете, я сейчас пока без работы и.., ну, как бы вам сказать.., мне это порядком надоело. Так вы правда не против?
— Я тут ничего не решаю. Вы у Эммы спросите.
— О, насчет Эммы я спокоен… Эмма всегда хорошо ко мне относилась. На свой лад, конечно. Она в общем-то человек очень сдержанный. Очень себе на уме. Я могу ее понять: жить здесь взаперти и присматривать за стариком — ей не позавидуешь… Жаль, что она так и не вышла замуж. Теперь, пожалуй, поздно…
— Совсем не поздно, — возразила Люси.
— Ну… — Брайен задумался. — Разве что священник… — сказал он наконец с надеждой. — Эмма была бы незаменимой помощницей в приходе и наверняка сумела бы найти общий язык с «Комитетом матерей» [47] . Я правильно назвал — «Комитет матерей»? Если честно, я не знаю, что это такое. Просто часто встречается в книгах… А по воскресеньям Эмма надевала бы шляпку и отправлялась в церковь, — прибавил он напоследок.
47
«Комитет матерей» — сообщество прихожанок для обсуждения церковных дел.
— Звучит
— Дайте мне! — Брайен забрал у нее поднос. В кухню они вошли вместе. — Помочь вам вымыть посуду? Нравится мне эта кухня, — заметил он. — Я знаю, такие теперь не в чести, а мне нравится.., вообще весь этот дом нравится. Наверное, у меня ужасный вкус, но говорю как есть! В здешнем парке запросто можно посадить самолет, — с энтузиазмом добавил он и, схватив предназначенное для стаканов полотенце, принялся вытирать им ложки и вилки. — Жаль, что имение достанется Седрику, — посетовал Брайен. — Он тут же все продаст и снова смотается за границу. Понять не могу, чем ему не нравится Англия?! Харольд тоже не станет жить в этом доме. А для Эммы он слишком велик. Эх, если бы он перешел к Александру, мы с ним бы отлично зажили, весело и беззаботно. Конечно, неплохо, если бы в доме появилась женщина. — Он задумчиво посмотрел на Люси. — Ладно, это все только разговоры… Чтобы дом достался Александру, все его родственники должны поумирать, а такое маловероятно, верно? Да и старик, судя по его виду, проживет лет до ста, хотя бы для того, чтобы всем им насолить. Сдается мне, он не слишком горевал, когда умер Альфред?
— Не слишком, — сдержанно подтвердила Люси.
— Старый черт, — беззлобно проворчал Брайен Истли, — все чудит.
Глава 22
— Кошмар, чего только не наслушаешься! — сказала миссис Киддер. — Я, конечно, стараюсь не слушать все эти сплетни.., такого наговорят, что диву даешься! — Она умолкла, с надеждой ожидая расспросов.
— Да, могу себе представить, — заметила Люси.
— Вот хоть бы про убитую… Ну ту, что нашли в Долгом амбаре, — продолжала миссис Киддер, пятясь как краб к двери, поскольку в данный момент, встав на четвереньки, мыла пол. — Дескать, в войну она была полюбовницей мистера Эдмунда, потому сюда и приехала, а муженек ее выследил и прикончил — из ревности. Мог и прикончить, иностранцы они такие, с чего бы ей ехать сюда.., через столько лет… Верно?
— Пожалуй, — согласилась Люси.
— Болтают кое-что и похуже. Язык-то без костей, вот и мелют. Будто мистер Харольд женился где-то за границей. Еще до своего брака с леди Элис… А та женщина возьми и заявись сюда, а как узнала, что у него другая, хотела подать в суд.., за двоеженство, значит.., а он зазвал ее в амбар — поговорить, а сам удавил и запрятал в саркофаг. Вы представляете?
— Какой ужас, — рассеянно пробормотала Люси. Мысли ее были далеко.
— Я, понятное дело, помалкиваю, — с добродетельным негодованием продолжала миссис Киддер. — Мне что: в одно ухо вошло, в другое вышло. Одного не могу понять: как такое можно навыдумывать, ведь грех, да еще и разносить эти байки по всей округе! Я чего боюсь: не дошло бы до мисс Эммы. Расстроится, будет переживать, мне бы этого не хотелось. Очень славная женщина… Я хочу сказать, настоящая леди, вот про нее ни одного худого слова сроду не слышала. Ни единого! Ну и, конечно, про мистера Альфреда теперь тоже ничего не говорят, как можно о покойнике… Не говорят даже, что это его Господь покарал, за его делишки. А ведь правда, мисс? Языки у людей — не приведи Господь! Никого не пощадят! — сетовала миссис Киддер с плохо скрываемым удовольствием.
— Вам, должно быть, очень неприятно слышать все эти грязные сплетни, — посочувствовала Люси.
— Ваша правда, мисс! Конечно! Я так и мужу говорю, так и говорю! Дескать, и как только языки не отсохнут!
Раздался звонок в парадную дверь.
— Это, наверно, доктор, мисс. Сами откроете, или мне пойти?
— Я открою, — сказала Люси.
Но это был не доктор. На ступеньках стояла высокая элегантная женщина в норковом манто. На подъезде к дому негромко урчал «роллс-ройс», за рулем которого сидел шофер.