В 16.50 от Паддингтона

Агата Кристи

Люси слабо улыбнулась.

— Верно, канапе «Диана».

— Ну хорошо. Давайте разберемся. Грибной суп.., наверное, из консервов?

— Еще не хватало… Я его сама готовила.

— Сами, говорите… А из каких продуктов?

— Полфунта грибов, крепкий куриный бульон, молоко, заправка из поджаренной в масле муки и лимонный сок.

— Гм! В таких случаях обычно говорят: «Все дело в грибах!»

— Нет, грибы ни при чем. Я тоже ела этот суп, но со мной все в порядке.

— Да, с вами все в порядке. Это я заметил.

Щеки Люси вспыхнули.

— Вы думаете…

— Ничего

я не думаю. Вы очень умная девушка, и если бы то, что я, по-вашему, подумал, было бы на самом деле, вы бы тоже сейчас лежали в кровати и стонали громче всех… К тому же я все о вас знаю. Не поленился навести справки.

— А это вам зачем?

Губы доктора сурово сжались.

— Затем, что я считаю своим долгом проверять благонадежность каждого, кто поселяется в этом доме. Относительно вас у меня никаких сомнений: вы действительно зарабатываете себе на жизнь, нанимаясь прислугой, и, похоже, ни с кем из Крэкенторпов раньше знакомы не были. Стало быть, не водите дружбы ни с кем из милых братцев и не стали бы помогать им в их грязных замыслах.

— И вы серьезно думаете, что…

— Я много чего думаю, — сказал Куимпер. — Но приходится быть осторожным, такова уж участь врача. Давайте лучше вернемся к разговору об обеде. Итак, карри из курицы. Вы его ели?

— Нет. Когда готовишь карри, делаешься сыт от одного запаха. Пробовала, конечно, когда готовила.., но за обедом ела только суп и немного силабаба.

— Как вы подавали силабаб?

— В стеклянных креманках [44] , каждому по порции.

44

Креманка — вазочка на ножке, предназначенная для сервировки мороженого, бланманже и других кремообразных блюд.

— Как насчет остатков?

— Если вы имеете в виду грязную посуду, то все вымыто и убрано.

Доктор застонал.

— Ваше усердие когда-нибудь здорово вас подведет!

— Да, возможно… Я прекрасно вас понимаю, но я же не знала, что так получится, и все вымыла…

— Но хоть что-то же осталось?

— Немного карри, миска стоит в кладовке. Я хотела добавить его в куриный суп. Остался вчерашний грибной суп.., совсем немного. Но ни десерта, ни куриной печенки.

— Ладно, возьму немного карри и супа. А как насчет чатни [45] ? Вы ставили на стол чатни?

45

Чатни — индийская острая кисло-сладкая фруктово-овощная приправа к мясным блюдам.

— Да, в керамическом горшочке.

— Чатни тоже возьму.

Доктор встал.

— Пойду еще раз взгляну на наших страдальцев. Ну как, продержитесь до утра? Подежурите возле них? А к восьми я пришлю медсестру, предварительно устроив ей подробный инструктаж.

— Мне хотелось бы, чтобы

вы сказали прямо. Как вы полагаете, это пищевое отравление.., или.., или.., отравление?

— Я уже вам говорил. Врачу полагать не полагается — врач должен быть уверен. Если результаты анализа будут соответствующими, я смогу что-то предпринять. Иначе…

— Иначе? — повторила Люси.

Доктор Куимпер положил руку ей на плечо.

— Особенно присматривайте за двоими, — сказал он. — За Эммой. Я не допущу, чтобы с нею что-нибудь случилось… — В голосе доктора послышалась нескрываемая нежность. — По сути, она еще не начинала жить. На таких, как Эмма Крэкенторп, весь мир держится… Эмма.., гм… Эмма для меня много значит. Я никогда ей об этом не говорил, но скажу. Очень вас прошу — не спускайте с нее глаз.

— Не волнуйтесь, — сказала Люси. — Я вам обещаю.

— И еще за стариком присмотрите. Он, прямо скажем, не самый любимый мой пациент, но раз уж он мой пациент, черта с два я позволю, чтобы его спровадили на тот свет. Спровадили только потому, что кому-то из его нагловатых сынков, а может, и всем троим, не терпится от него избавиться и заполучить его деньги.

Неожиданно в глазах доктора блеснула ироничная улыбка.

— Ну вот! — сказал он. — Я что-то слишком разболтался. Но вы будьте умницей, смотрите в оба и, между прочим, держите язык за зубами.

Инспектор Бэкон был заметно встревожен.

— Мышьяк?

— Да. Он был в карри. Вот, я принес вам эти остатки, чтобы ваш специалист тоже мог проверить. Я сделал анализ того, что взял, — совсем простой, но результат не вызывает сомнений.

— Значит, там у них окопался отравитель?

— Похоже, — сухо сказал доктор Куимпер.

— Вы говорите, отравились все.., кроме этой самой мисс Айлсбэрроу?

— Кроме мисс Айлсбэрроу.

— Что-то подозрительно.

— Какой у нее может быть мотив?

— Может, спятила, — предположил Бэкон. — Такое бывает с виду нормальный человек, а на самом деле мозги, как говорится, набекрень.

— У мисс Айлсбэрроу с мозгами все отлично. Говорю вам как медик. Она совершенно здорова, как вы или я. Если мисс Айлсбэрроу угощает семью карри с мышьяком, значит, у нее должны быть на это причины. Однако она наверняка позаботилась бы о том, чтобы не оказаться единственной, кто не пострадал. То есть поступила бы как любой смышленый преступник — а ума ей не занимать! — съела бы чуть-чуть отравленного карри, а потом изобразила бы, что ей очень худо, куда хуже, чем на самом деле.

— И тогда бы вы не смогли определить…

— Что ей досталось мышьяка меньше, чем другим, — подхватил доктор. — Это действительно сложно установить. Каждый человек реагирует на одну и ту же дозу по-разному. Кто-то более восприимчив, кто-то менее. Вот если пациент умрет, — бодро добавил Куимпер, — тогда, конечно, мы можем довольно точно определить, сколько яда он принял.

— Значит… — Инспектор Бэкон пытался осмыслить ситуацию. — Значит, кто-то сейчас только делает вид, что ему так же плохо, как и остальным, — чтобы избежать подозрений… Так?