V-8: право на свободу
Шрифт:
И я благодарна.
Гуляю взглядом по комнате. Большая кровать, шкаф, размером с мою предыдущую клетку, деревянный массивный стол с кучей ящиков, а на столешнице тоненькая коробочка с экраном – компьютер.
В пансионе нам рассказывали об изобретениях. Большинство из них казались выдуманными, воспринимать на слух такое непросто. А теперь все это прямо передо мной, и глаза не лгут. Самое прекрасное, конечно, сотворила природа, но и человек постарался. Удивительно сколько всего можно сделать, придумать, создать. А еще удивительно, что в мире, полном безграничных возможностей, кто-то решил забрать себе права, свободу
Религия и мифы больше походят на сказки и выдумки. Человеку нужно верить в высшее, чтобы находить силы и оправдания. В Бога и Рай я не смогу поверить, даже если очень захочу, ведь истинный Всевышний не допустил бы те ужасы, которые происходили и происходят за стенами пансиона. А вот в Дьявола и его страсть к пыткам и мучениям верю, потому что вижу этот ад вокруг себя. Каждый день. Живу в нем или пытаюсь жить.
Тихо отворяется дверь, невольно выпрямляюсь, как по беззвучной команде. Дэниел смотрит сверху вниз, в его глазах читается усталость и едва заметная ранимость.
– Тебе удобно? – спрашивает он.
– Да.
– На полу?
– Да.
– В первый вечер ты была более многословна.
В первый вечер я еще не понимала, что делать и чего хочу добиться. Опускаю голову, в неискреннем смирении.
– Где же твоя живая сущность, Ви? Я вижу, что ты играешь. Только вот не пойму… Зачем?
– Я делаю то, что должна.
– А чего ты хочешь?
Вопрос вызывает волну призрачной боли. Никто и никогда мне его не задавал. Разве что я сама. Ответ есть, а вот смысла его произносить – нет. По крупицам собираю выдержку и говорю:
– Хочу быть тебе полезной.
– Ложь… – вздыхает Дэниел и подходит к шкафу. – Снова ложь, Ви… Как же я устал. Знаешь, я могу выпустить тебя прямо сейчас. На все четыре стороны. Хочешь? Открою дверь и забуду, кто ты такая. Это нетрудно, ведь передо мной только оболочка без личности.
Сердце стучит так часто, что закладывает уши. Пальцы скребут по ворсистому ковру в преддверии безумного страха перед следующими его словами.
– Но сколько ты протянешь? Ты об этом подумала? Документов нет, а чтобы их сделать потребуются большие деньги. Их можно заработать, но единственный быстрый способ вряд ли тебе понравится. А еще за вами наблюдают. Продавцы так просто не разбрасываются товаром. Если их деятельность, о которой не знает разве что тупой, всплывет совсем на другом уровне, более масштабном и открытом, они могут все потерять. А такие люди своего не упускают. Они подчищают хвосты и довольно быстро. Знаешь, что написано в договоре о вашей продаже? Покупатель обязуется контролировать куклу и не допускать раскрытия тайн организации. Слухи слухами, они им не страшны, но если кто-то попробует поставить их в неловкое положение… Пуля в висок – самое гуманное, о чем я слышал. А еще я слышал, что беглых кукол никто и никогда больше не видел. Может, конечно, это очередная утка для запугивания. Ты готова это проверить?
Финальной точкой становится холодный взгляд голубых глаз.
Я понимала, что есть вероятность слежки. Знала, что легко и просто не будет. Сейчас мне предлагают свободу, ту самую заветную мечту на блюдечке, но риск слишком велик. Кое в чем Дэниел прав. Не так, как он думает, но все же… Я не готова. Не потому, что боюсь или сомневаюсь в собственных
– Нет, Дэниел. Не готова. Я правда хочу быть полезна и не желаю доставлять неудобств. И я благодарна за то, что ты позволил остаться. Понимаю, меня не ждет ничего хорошего, но… Если я могу что-то сделать для тебя, то сделаю. К этому я точно готова.
– Тогда ложись в постель.
Медленно поднимаюсь на ноги, опираясь ладонью о стену. Я должна выдержать. Выбора нет. Это почти то же самое, что исправитель. Нужно отключить чувства и оградить сознание. У меня получится. Всегда получалось.
Подхожу к краю кровати и ложусь на спину, откинув одеяло. Каждый вдох пропитан немым криком, перед глазами пелена слез. Чувствую, как хозяин приближается, как наклоняется надо мной. Тень давит на тело, взгляд разрезает кожу. Слышу в голове призрачный смех Мадам-монстр, который из человеческого превращается в демонический.
– Что ты думаешь я собираюсь делать, Ви?
Вздрагиваю от голоса хозяина и молчу. Не могу ответить из-за мучительного ужаса, сковавшего связки. Взываю к храбрости, но все тщетно.
– Ответь на вопрос, – приказывает Дэниел.
– Сделаешь то, зачем такие, как ты, и покупают кукол.
– Разве я тебя покупал?
– Нет, но…
– Еще раз повторяю. Что ты думаешь я собираюсь делать?
– Заняться со мной сексом.
– А ты бы позволила?
– Да, – выдыхаю я, поворачивая ключ в двери пыльного чердака, где прячется душа.
Перестаю трястись, не чувствую тела. Оставляю в комнате лишь тонкую оболочку. Дэниел поднимает руку, слежу за его действием, а после закрываю глаза. Прикосновение прохладного одеяла срабатывает, как ледяной душ.
На противоположный край кровати опускается тяжелое тело. Поворачиваю голову, вижу спину и затылок на соседней подушке. Каменные мышцы расслабляются, не могу поверить в происходящее. Отголоски страха отзываются в каждом ударе сердца, кровь в венах теплеет.
– Почему? – вопрос срывается с языка прежде, чем я успеваю вернуться к роли куклы.
– Спокойной ночи, Ви.
***
В комнату только-только заглядывают рассветные лучи. Дэниел просыпается от тихих стонов и открывает глаза. Он видит перед собой темные волнистые волосы и дрожащие плечи. Связь между сном и реальностью так тонка, что мужчина не различает границу и не понимает на какой именно он стороне. Прерывистое дыхание девушки пропитано болью, нежная кожа покрыта крупными мурашками. Рука сама тянется вперед и касается шеи в желании успокоить.
– Милая, тебе плохо? – тихо спрашивает Дэниел, придвигаясь ближе. – Тебя снова тошнит?
Девушка дрожит сильнее, словно в лихорадке. Испарина по всему телу говорит об интоксикации, как и жар. Дэниел приподнимается на локте, беспокойство достигает максимума. Она больна. Он догадывался об этом и раньше, но она все отрицала.
– Кэти, – нежно произносит Дэниел, стараясь разбудить девушку. – Девочка моя…
Ему удается перевернуть ее на спину. Напряженный мокрый лоб, искусанные бледные губы, впалые щеки. Все не так, как было вчера вечером. Веснушек стало вдвое меньше, а нос потерял где-то маленькую горбинку, которую сам Дэниел никогда не считал недостатком, в отличии от Кэтрин.