В ад и обратно
Шрифт:
Диди состроила язвительную гримасу.
— Давай ты меня молча пострижешь, и я пойду домой.
— Не хами, нахалка. Я занималась твоими волосами, когда тебе было семь.
После этой вроде бы обиженной реплики Нэтали все-таки замолчала и взялась за расческу. Но Диана хорошо знала, что тишина не будет долгой. Стоило порадоваться хотя бы этой короткой передышке. Нэтти, не жалея, била по больному месту, и так было всегда. Она будто специально вскрывала только-только затянувшиеся ранки с целью докопаться до сути.
Парикмахер расчесала
— А все-таки, неужели был так хорош? — не выдержала она.
Диана даже засекла время, прошло всего четыре минуты.
— Господи, Нэтти! — воскликнула Диди. — Что по-твоему я сейчас должна тебе сказать? Мы были вместе три долбаных года! Жили вместе… А потом я увидела, как он присосался к какой-то брюнетке в золотистой машинке, хотя еще пять минут назад валялся на диване даже не умытый!
Диди замолчала и возмущенно уставилась на отражение Нэтали в зеркале.
— Ладно, не ори, — примирительно проговорила та. — И не дергайся, а то криво будет.
— И так криво.
— Сама виновата. Кстати, ты знаешь, что тебя скоро проклянут?
— С чего бы? — вздернула бровь Диана, тут же с радостью переключившись на другую тему.
Нэтали сняла один зажим, разделила волосы по-новому и снова заколола.
— Ты же будешь учить Келли Райан, — пожала плечами женщина.
— И что?
— На ее папашу посматривают все разведенки в районе набережной и гольф-клуба, — хохотнула Нэтти. — И не разведенки тоже. Знаешь, какое паломничество устроили к их дому, когда они переехали? Он начал давать уроки рисования, и первое время в группе были одни женщины, приходили с пирогами и печеньем, сюсюкали с Келли… Только он непробиваем, живет как монах. Никаких интрижек за два года! А какое тело, м-м… И у тебя сейчас будет отличный повод с ним общаться. Была бы я на десяток лет моложе, тоже начала бы тебя ненавидеть.
Диана слушала этот монолог и все больше непонимающе сдвигала брови.
— Подожди-подожди. А где мать Келли?
— Так нет ее, — Нэтали прервала стрижку, уперла массивные кулаки в крутые бедра. — Ричи Райан вдовец. Ты не знала?
Конечно, Диди не знала. Она давно отвыкла знать все о своих соседях. Провалиться бы ей сквозь землю, да только под ее ногами сейчас был толстый слой фундамента.
— Вот че-ерт, — протянула она, прикрыв глаза рукой.
— Что такое?
— Я спросила у Келли, почему с танцев ее не забирает мама. Нэтти, это ужасно!
— Пф, да перестань, — отмахнулась женщина и снова принялась за работу. — Насколько я знаю, это случилось достаточно давно, и девчонка плохо помнит то время. Зато посмотри, какая перспектива! Если постараешься, Ричи Райан точно клюнет.
Ну начинается. Не успеешь сообщить, что ты свободна и независима, как на тебя тут же пытаются повесить очередного сомнительного типа. Эти бешено популярные мужчины
— Не нужен мне никто, — пробурчала Диди. — Тем более, если он художник.
— Почему это? — в голосе Нэтти ясно слышался скептицизм.
— Ненавижу художников. Они психи.
Нэтали устало закатила глаза.
— Много ты знаешь.
На следующий день Диана была готова встретить девочек в полной боеготовности. Еще до их появления она стянула оставшиеся после стрижки волосы резинкой, переоделась в лосины, которые надевала во время репетиций, короткий обтягивающий топ и убитые годами кроссовки. Прошло совсем немного времени с ее последнего дня работы в клубе, но надевая одежду, Диди испытала ностальгию. Все-таки там было хорошо. Несмотря на коллектив, который бойфренд Лекси ласково называл «аквариумом с пираньями», бывали и хорошие времена, и их было большинство.
Диана любила ту работу. Несмотря на сомнительный статус клубной танцовщицы, там она не танцевала в золоченых клетках или на барной стойке. Она была частью танцевальной труппы, каждое их выступление планировалось профессиональным хореографом, оттачивалось до идеала, и представляло из себя целую танцевальную постановку. Но вряд ли это кого-то интересует. Обыватели при слове «танцовщица» представляют заштампованный образ почти раздетой девицы на высоченных каблуках, из-за которых коленки не разгибаются до конца и весь танец представляет из себя приседания и махи руками.
В зал стали заходить девочки, скомкано здоровались и исчезали в раздевалке. Цепочка то прерывалась, то снова возобновлялась, пока одиннадцатая не закрыла за собой дверь изнутри маленькой комнатки. Какое-то время оттуда доносился гул голосов, иногда слышался звонкий девичий смех. Диана терпеливо ждала, привалившись к подоконнику и глядя на кусочек моря в просвете между домами. Но потом гул стал громче, постепенно превращаясь в шум, из которого моментами вырывались четкие вопли наподобие «Сама ты идиотка!».
Диди тяжело вздохнула. Она уже понадеялась, что с ученицами проблем не будет, но радовалась она, судя по всему, рано. Отлепившись от подоконника, Диана прошла к двери в раздевалку и резко распахнула ее настежь. И сразу все стихло. Зеленоглазая шатенка Дженнет и высокая кареглазая блондинка Марго, ругавшиеся в центре комнаты, замерли, не закончив свои фразы. Диди успела расслышать, что фраза одной из них прервалась на слове на букву «х».
— Что здесь происходит? — спросила Диана, обводя взглядом помещение.