В ад и обратно

Петерсон Хельга

Диди не видела Джорджианну чертову тучу лет. И конечно, она была прекрасна. Как всегда, пример для подражания. Даже это длинное целомудренное платье, полностью скрывающее такое же как у Дианы тренированное тело, как бы свысока смотрело на обтягивающие шорты Диди.

Кузина подошла к девочкам, и все они как по команде бросились в здание. Топот ног возвестил о скорой встрече, Диана отвернулась от окна и, скрестив руки на груди, принялась ждать. Уже через несколько секунд дверь зала распахнулась и внутрь одна за другой ввалились ученицы. Увидев

Диди, каждая на несколько мгновений замирала, ей в спину врезалась девочка, шедшая следом, и так повторялось снова и снова, пока девочки не закончились и вслед за ними не вошла Прекрасная Джорджианна.

— Привет, Хани, — улыбнулась кузина, заставляя Диану мысленно поморщиться. — Девочки, я заехала ненадолго, просто чтобы познакомить вас с преподавателем. Это мисс Ханна Мастерс.

Никак иначе Джо ее представить не могла. Только Ханной. Дом, милый дом.

— Диана, — тихо, но решительно поправила Диди.

— Что?

— Диана Мастерс.

Брови Джо картинно взлетели вверх.

— Да? Ну как знаешь, — она снова обернулась к ученицам, и улыбка стала в пять раз шире. — Мне нужно бежать, познакомитесь с мисс Мастерс сами, правда?

Ученицы неопределенно замычали, но Прекрасная Джо их уже не слушала. Крутанувшись к двери, она, как королева махнула на прощанье рукой, и исчезла, оставив после себя запах дорогого парфюма. Теперь Диана почему-то была уверена, что Джоджо спит с арендодателем. Можно назвать это шестым чувством переживающей предательство женщины.

Диана метнулась к одному из окон и быстро открыла его нараспашку. Потом второе и третье. Пусть духи кузины и стоили состояние, но они не были предназначены для работы, если только в планах не значилась головная боль и тошнота у всех учениц. Когда с окнами было покончено, Диди развернулась к девочкам.

— Что ж… эм… — она запнулась.

Что ей сейчас нужно сказать? Диана как-то не побеспокоилась о вступительной речи. О чем вообще говорят с почти подростками? Одно она понимала точно, никакой «мисс» здесь не будет. В смотрящих на нее одиннадцати парах глаз не было ни благоговения, ни уважения.

— Как уже сказала Джо, меня зовут мисс Мастерс, но вы можете звать меня просто Дианой. Друзья еще зовут меня Ди…

— А почему мисс Джорджианна назвала вас Ханной? — спросила девочка в кислотно-розовом коротком платье и массивных кроссовках.

Диди вздохнула. Разговор начинался не здорово.

— Это мое первое имя, — попыталась улыбнуться она. — Но я его не люблю, поэтому прошу всех его не использовать.

— А вы тоже участвовали в разных танцевальных конкурсах?

Этот вопрос исходил уже от другой девочки, в широких джинсах и мальчишеской футболке. И он Диане тоже не нравился. Она чувствовала себя букашкой, наколотой на иголку, которую рассматривают под микроскопом. Раньше общение с детьми ограничивалось мимолетной улыбкой какому-нибудь малышу, проходящему мимо по улице за ручку с мамой.

— Нет, — Диди приняла самый беззаботный вид, на который была способна. —

Но у меня большой опыт работы, — и предвидя следующий вопрос добавила: — И бальных танцев я не танцую. Не знаю, чему вас успела обучить Джо, но у меня другая специфика работы.

Девочки молчали. Наверное, не ожидали такого развернутого ответа на вопрос, а следующую шпильку подготовить не успели. Вдруг одна ученица, светловолосая, светлоглазая и самая младшая на вид, громко выдохнула и якобы вытерла несуществующий пот со лба.

— Ну слава богу! — воскликнула она. — Это же была скукотища!

И этот искренний возглас прорвал плотину, все вдруг засмеялись и стали шумно поддерживать блондинку. Атмосфера сразу изменилась, Диана это почувствовала. Можно было больше не бояться.

Нормального первого урока так и не вышло. Как-то незаметно вся компания оказалась сидящей на полу зала, и Диана не стала исключением. Она сидела по-турецки напротив девочек, слушала их болтовню и рассказывала что-то о себе. Но в основном слушала. Узнала все одиннадцать имен и пообещала себе их запомнить, приняла одиннадцать предложений дружбы на фейсбуке и одиннадцать подписок в инстаграм.

За полтора часа она узнала все о том, что сейчас смотрят и слушают подростки. Диди была неправа, думая, что в Кливдоне ничего не изменилось. Все-таки годы внесли кое-какие коррективы. Когда Диане было примерно столько же лет, сколько сейчас ее подопечным, «уличные» танцы только начинали завоевывать мир. Голливуд выпустил ряд фильмов на танцевальную тематику, и волна их успеха подхватила подростков. Но родителям подростков, живущих в маленьком английском городке, еще нужно было объяснить, что «вот это» — тоже танцы. И не каждые родители принимали факт.

Диане пришлось очень хорошо постараться, чтобы уговорить родителей возить ее два раза в неделю в Бристоль на уроки. А до тех пор она всему училась сама. Смотрела музыкальные видео популярных исполнительниц, копировала движения, часами добивалась полной идентичности. Мечтала быть похожей на Бейонсе. Родители смотрели снисходительно и ждали, когда напасть пройдет. Напасть не проходила, и вот тогда они сдались, и записали Диану в школу танцев. И снова принялись ждать. Годы шли, хобби не менялось, профессия экономиста ускользала все дальше к горизонту. А потом и вовсе уплыла, когда Диди уехала в Лондон.

Сейчас все было не так. Проще. У нового поколения меньше ограничений, больше возможностей, и отсутствие в анамнезе таких бабушек, как бабушка Ханна. У них новые кумиры, о которых Диана даже не слышала, и после полутора часов общения с девочками чувствовала себя престарелой рухлядью.

Время пробежало незаметно, и только когда через открытые окна прилетел звук подъезжающих машин, Диди опомнилась и обратила внимание, что они даже не переоделись для тренировки. Если так пойдет и дальше, то ее уволят за невыполнение обязанностей. В следующий раз стоит создать хотя бы видимость работы.