В ад и обратно
Шрифт:
— Это… не вовремя, — проговорила она. — Мы как раз собирались с тобой поговорить.
Более неудачное начала разговора придумать сложно. И более избитое.
— Мы хотели сказать тебе кое-что очень важное, — продолжала Элизабет. — Хани… У тебя выдалось нелегкое время, и мы не хотели рассказывать, ждали, когда у тебя что-то наладится. Но время идет и дальше тянуть некуда.
— Ты сейчас именно тянешь, мама. — настороженно заявила Диди.
Элизабет глубоко вдохнула, собираясь что-то сказать, но ее перебил Макс.
— У меня рак, — спокойно проговорил он.
Кухня погрузилась в тишину. Диане показалось, что она оглохла.
— Что? — выдохнула Диди спустя долгих десять секунд.
Папа сделал глоток из чашки, разломал вафлю.
— Рак щитовидной железы, — все так же спокойно сказал он, отправляя в рот кусочек. — Будут удалять всю железу, через два дня еду на госпитализацию.
Диана какое-то время во все глаза смотрела на умиротворенное лицо отца, прежде чем вскочить со стула, чуть не перевернув его.
— И я узнаю об этом только сейчас?! — выкрикнула она, делая шаг назад.
— Хани, — папа отставил чашку, взял Диану за руку, притянул к себе. — Прости, но мы правда хотели, как лучше. Ты была сама не своя, и мы надеялись, что скоро это пройдет… — он замолчал на секунду, растирая запястья Дианы большими пальцами. — Все будет нормально. Такие операции — не редкость. Удалят, реабилитируют, и я буду жить дальше. Правда, с обязательными таблетками, но на твоей свадьбе обещаю станцевать. Просто… не уезжай пока, ладно? Побудь дома, с мамой. Иногда будешь меня навещать, — он улыбнулся доброй, безмятежной улыбкой. — Я оставлю ключи от машины.
Голова кружилась, в ушах стучали молотки, в носу защипало. Диана несколько раз моргнула, потому что в глазах стояли слезы и отцовское лицо начинало расплываться.
— Но ты… — Диди сглотнула ком, — ты выглядишь хорошо. Как это понимать? Почему?
— Мы случайно обнаружили, — вступила в разговор мама. — Помнишь, недавно у него были камни в почках? Врач на УЗИ оказался нашим знакомым, предложил просто ради интереса посмотреть и другие органы. И увидел…
Диана не заметила, как снова медленно опустилась на край стула. Папа все еще держал ее за руки, будто из них двоих смертельное заболевание оказалось у нее. Однако именно так Диди себя и чувствовала. Родители только что всадили ей нож между лопаток. Смертельно.
— И что теперь? Как вообще это работает?
— Ну, — Макс почесал кончик носа, — я лягу в больницу, какое-то время меня будут готовить к процедуре, а потом просто вырежут щитовидку. На шее останется белый шрам… Ну знаешь, будто кто-то хотел отпилить мне голову, но остановился на полпути, — он весело хохотнул.
Диана слушала с содроганием. Она не хотела верить в происходящее, а папа вот так спокойно рассуждал на тему отпиленных голов. Мысли о Уильяме стали казаться самой незначительной мелочью из всех возможных незначительных мелочей.
— Пап, — тихо позвала Диди. — Ты же будешь жить, да?
— Буду. Я же пообещал.
Поздно вечером сидя у раскрытого окошка в комнате над гаражом, Диана прокручивала в голове новость и пыталась как-то разложить по полочкам в мозгах все услышанное. Плакать она перестала час назад. Плечи озябли и было бы неплохо набросить на
Какой зацикленной эгоисткой нужно было быть, чтобы не замечать того, что творилось под самым носом? Может и любовь Уильяма она потеряла намного раньше, чем узнала об этом? Может он все время находил себе любовниц, а она считала его образцовым и продолжала порхать по жизни с завязанными глазами и заложенными ушами? А сейчас наступила необходимая расплата. Просто все плохое постепенно накапливалось, чтобы упасть в один момент. Как блоки «дженги». Кто-то (бабушка Ханна сказала бы, что бог) складывал дом из нераскрытых проблем, как игроки складывают блоки «дженги», а потом кто-то вытаскивает один блок и вся конструкция с грохотом обрушивается.
К участку тихо подъехал серый Воксхолл и остановился у тротуара, Диана бросила безучастный взгляд на смену декораций. Машина стояла, водитель не выходил. В сумерках было видно, как он перегнулся через пассажирское сиденье и взглянул на дом. В другое время, в другой день, в другой жизни Диана отпрянула бы от окна, чтобы не быть замеченной, но не в этот раз. Ей было плевать. Уильям завис в окне на какое-то время, и было не ясно, увидел он Диди или нет. Потом он снова завел автомобиль и уехал.
А вот Диди уехать не могла. Теперь эта идея казалась смешной и детской. Все казалось смешным и детским. Ей пора вырасти, найти в себе силы и противостоять всему. Варианта «сбежать» больше не существовало.
ГЛАВА 12
Мини Купер заглох посреди проезжей части, проехав всего пару футов. Диана несколько раз попробовала прокрутить ключ в зажигании, машина заржала как лошадь, но на этом признаки ее жизни заканчивались. Диди вылезла на дорогу, с силой пнула Мини Купер по колесу. Не полегчало. Диана считала, что развалюху давно пора утилизировать, но папа упорно гладил машину по капоту и называл «классикой». Сейчас папа лежал в больнице и ничто не мешало сдать «классику» на лом и выручить какие-то деньги. Хватило бы на билеты до Бристоля и обратно.
Макса Мастерса госпитализировали два дня назад. Он, как и обещал, оставил ключ от Мини Купера дочери, чтобы та без проблем могла передвигаться, искать работу, навещать больного. Отец не знал, что машина отдаст концы в первую же попытку выехать на ней в мир. Диана привалилась спиной к дверце, тяжело вздохнула, посмотрела в пасмурное небо. Она честно хотела навестить папу, но обстоятельства снова все решали за нее. Максимум через двадцать минут польет первый сентябрьский дождь, загоняя всех под зонты и в укрытия. Прохладный ветер заставил поежиться и запахнуть короткую джинсовую куртку. Диди достала из кармана мобильник. Быстро найдя в интернете номер эвакуатора, оставила заявку и села на водительское сиденье. Оставалось только ждать.
Два дня назад Диана отвезла отца на этом самом Мини Купере в онкологический центр в Бристоле. Макс источал оптимизм и уверенность в завтрашнем дне, заражая своим настроением окружающих. Но стоило Диди выйти за порог центра и сесть в машину, как волшебное действие закончилось и заново подкралось чувство тревоги и безысходности. Именно в болоте безысходности она прибывала два дня. Чтобы снова увидеть свет в конце тоннеля, нужно было снова посмотреть во вполне здоровое, спокойное отцовское лицо. Эгоистичная причина для поездки. Может, поэтому Мини Купер отказался ехать.