В аду любят погорячее
Шрифт:
Джуси Пуси: “Только попробуй куда-нибудь смыться! Будем разводить ее вместе!.. Мне кажется, еще чуть-чуть и она наша…”
Из груди вырвался смешок. По крайней мере, теперь понятно, что за планы у нее на сегодняшний вечер.
Я: “Ну удачи нам…”
Вдогонку я отправил смайлик в виде салюта. Смартфон дернулся мгновенно и, как мне показалось, немного возмущенно.
Джуси Пуси: “А можно как-то побольше участия? Такое чувство, что мне одной это надо!”
И тут же вспыхнуло
Джуси Пуси: “И вино купи! Так не выйдет, попробуем ее споить…”
А вот это уже без меня. Все участники тройничка должны прийти к нему добровольно и на трезвую голову. Светофор загорелся зеленым цветом, и я продолжил путь. По-моему, Саша форсировала события. Я, конечно, хотел тройничок с моими девчонками, но одна из потенциальных участниц к нему еще точно не была готова. Чтобы список приказов не рос дальше, я оставил Сашу уноситься в свои фантазии и переключился в другую ветку.
Я: “Зачем ты напугала Алгон?”
Тут же на экране появился бабл с ответом. Я даже не ожидал, что вечно занятая Лера откликнется так быстро.
Лера: “Привет, мой Казанова!”
Чего? Я чуть не споткнулся на ровном тротуаре. Это у нее что, передоз благословения? В окошке торопливо замелькал значок, показывая, что она печатает продолжение.
Лера: “В смысле — напугала? Просто радостью с ней поделилась…”
Ага, оно и видно, какая Алгон радостная. Я снова занес пальцы над экраном.
Я: “По-моему, у нее депрессия начинается”.
Лера: “Депрессия, потому что трахаться нельзя! Вот и сидит одна, от всех шарахается…”
Я со скепсисом уставился на экран. А можно как-то побольше участия от той, которая пару дней назад сама лезла на стену и глотала успокоительное? Словно придя к подобному выводу, Лера прислала еще одно сообщение.
Лера: “Да развеять ее надо — и все! Ладно, подумаю, что можно сделать…”
Довольный найденным решением, я затолкал смартфон в карман. За перепиской я незаметно подошел к дому. Взгляд скользнул по дороге около подъезда, и я невольно поморщился — небрежно припарковавшись, там стояла знакомая насквозь прокуренная машина. Эта-то что здесь делает? К Асе, что ли, приехала? Видеть ее мне вообще не хотелось.
В подъезде было на удивление шумно — по всем этажам, будто топчась по каждому пролету, носилась песня Марко Поло. Лифт распахнул дверцы, ненадолго укрывая меня как в бункере. Однако стоило выйти, как музыка ударила по ушам с новой силой — источник этой оглушающей звуковой атаки был явно в Асиной квартире. Тут-то что? Или день какой магнитный? Полнолуние — и девчонки бесятся? Воткнув ключ в замок, я провернул его и распахнул дверь. Из гостиной мгновенно донесся разговор, даже ссора на два девичьих голоса. Один принадлежал Майе, а второй…
— Ты же так поднялась, вон какая счастливая жизнь началась! Не парень, а мечта…
Второй голос принадлежал человеку, которого я бы в жизни за порог не пустил. Чувство было такое, что в доме завелись клопы — вот они-то уж точно приходят
— Какого… — мне стоило усилий не выругаться, — ты здесь делаешь?
На моем диване абсолютно вольготно, словно пришла к себе домой, расположилась моя бывшая одноклассница — Эля Волкова или как ее называли в школе Волчица. Однажды эта Волчица изрядно укусила и меня, и подставляться под второй укус я не собирался. Увидев меня, она оскалилась и отвернулась к стоящей у стены Майе, которая побледнела, когда я вошел в гостиную.
— Так что самое время отработать, — довольно бросила ей Волчица. — Так сказать, погасить долги…
От ее слов Майя, казалось, рассыпется на части.
— О чем речь? — нахмурился я.
Вместо ответа Майя бросила на меня загнанный взгляд, все более нервно вращая золотую змейку на запястье. Ее собеседница даже не повернулась.
— Приедешь, куда скажут, — Волчица продолжала обращаться к Майе, полностью игнорируя меня, — и трахнешься с тем, на кого покажут. И можешь возвращается к счастливой жизни со своим замечательным парнем…
Ее голос звучал едко и противно, напоминая то наше рандеву в машине. Хотя она не курила здесь, даже воздух в квартире, казалось, пропитался поганым сигаретным дымом, который у меня теперь прочно ассоциировался к ней. Я не помнил точных слов, которые она мне тогда наговорила, но одно ее присутствие словно вытягивало наружу гадкие, царапающие чувства, которые ранили, которые не нужны, вредны, которые хотелось затолкать поглубже и никогда о них не думать. Есть такие люди — их надо безжалостно гнать из своей жизни, и уж точно не позволять им сидеть на своем диване.
— Сама уберешься или мне тебя выставить?
Повернув голову, Волчица мазнула глазами по значку на моей груди и хмыкнула.
— Ладно, — будто в пустоту, бросила она, — пойду подругу навещу. А ты думай, — она кольнула взглядом в Майю, которая по бледности уже напоминала призрака. — Времени до вечера. Если не послушаешься, будут проблемы. Хотя, что я тебе рассказываю, сама же знаешь…
Руки уже чесались от желания ее вышвырнуть. Поднявшись с дивана, продолжая меня игнорировать, Волчица, не соизволившая даже разуться, неспешно вышла в коридор. Еле дождавшись, пока она перешагнет порог, я захлопнул за ней дверь и вернулся в гостиную. Комнату хотелось очистить огнем. Ну или хотя бы все тут проветрить, чтобы минимизировать ущерб, который она могла нанести — чтобы квартира не пропиталась ее запахом и словами.
— Зачем ты вообще ее пустила? — проворчал я, открывая настежь окно.
— У меня не было выбора… — еле слышно отозвалась Майя, все еще, как статуя, стоявшая у стены.
Какая распространенная отговорка. Выбор вообще-то есть — просто не открывать дверной замок.
— Ты же сейчас у Аллы был? — вдруг тихо спросила Майя за спиной. — Или у кого-то еще?
Я еще сильнее нахмурился. Это тут при чем?
— Мне сегодня вечером, — помедлив, продолжила она, — надо будет уйти. Ты же не будешь против?..