В архивах не значится
Шрифт:
– Крепкий орешек, – сплюнул Деревянов в досаде. – Держится за эту жилу, как черт за грешную душу. Не могу понять, почему он не согласен на наши условия?
– Все очень просто, поручик…
Кукольников присел на чурбан у входа.
– Граф умный и мужественный человек, – сказал он, скверно ухмыляясь. – Он прекрасно понимает, что нужен нам до тех пор, пока мы не доберемся до золотой жилы. Вот и весь сказ.
– Ничего, скажет, уж мы постараемся…
– Ошибаетесь, господин поручик. Не скажет.
– Так что же тогда делать?
– Все, что было до этого, – прелюдия к основным событиям, поручик.
– Как это?
– Очень просто. Жаль, что вы не изучали психологию. Занятная и полезная наука, смею вас уверить. Сейчас мы сыграем на самой слабой струне подобных твердокаменных типов – острому сочувствию к страданиям других. Тем более, когда страдать по его вине должен близкий ему человек, товарищ…
Макара Медова ввели в избушку, когда Христоня с помощью нескольких ведер воды привел Владимира в чувство.
– Ладимир! – в страхе закричал якут, увидев вздувшуюся и почерневшую от ожогов спину графа.
– Как видишь, твой «Ладимир» оказался больно несговорчивым, – с издевкой сказал Кукольников.
Он придержал старого каюра за рукав, когда тот со слезами на глазах бросился к полатям, где лежал его товарищ.
– Поэтому во избежание дальнейших недоразумений, – продолжал Кукольников, – ты нам скажешь, где находится золотоносная жила. В противном случае мы продолжим эту вынужденную экзекуцию. Непонятно? То есть еще больше подрумяним господина графа.
– Он не знает… – прохрипел с натугой Владимир.
И выразительно посмотрел в глаза якуту.
– Тойон, моя не знает! Отпусти Ладимира!
Каюр упал перед Кукольниковым на колени.
– Врешь, немытая морда! – пнул его ногой Деревянов.
– Христоня! Займись графом, – приказал Кукольников.
Он поднял Макара за шиворот с пола и усадил на табурет.
– Смотри сам, до чего доводит упрямство, – злобно прошипел жандармский ротмистр над ухом якута.
Снова пошли в дело раскаленные шомпола.
Владимир, прикусив губы до крови, молчал. Макар при виде такого изуверства потерял сознание и завалился на пол.
– Отставить! – прикрикнул Кукольников на Христоню.
В этот момент вестовой достал из печки очередной шомпол, раскаленный докрасна, и, нехорошо ухмыляясь, направился к графу.
– Приведи туземца в чувство, – приказал ему Кукольников, кивнув в сторону якута.
– Значит, не скажешь, где золотая жила? – потеребил он за плечо каюра. – Тогда пеняй на себя.
– Не знает он… – вновь захрипел Владимир, ловя взгляд Макара.
Тот давно все понял: Ладимир, товарищ,
И Макар прикрыл глаза, со свойственным якутам стоицизмом приготовившись к самому худшему, что бы ни выпало ему вынести в этот день.
Но Кукольников не зря слыл одной из лучших ищеек Жандармского корпуса. Казалось, что он угадывает мысли графа. Иронично покривившись, ротмистр показал Христоне на Макара Медова. Казак сноровисто сдернул с него кухлянку, оголив якута до пояса.
– Придется и тебя слегка пожарить, друг ситцевый, – сказал ротмистр. – Не хотелось бы, однако ты не оставляешь нам выбора.
Дождавшись, пока Христоня связал якуту сзади руки, Кукольников неторопливо вытащил из печки раскаленный шомпол и сунул его каюру под мышку. Тот дернулся, вскрикнул, а затем тихо застонал.
– Оставьте его в покое! Не знает он, не знает! Изверги! – заворочался Владимир, скрипя зубами от боли в обожженной спине.
– Знает, дорогой граф, все он знает…
Кукольников наотмашь хлестнул якута шомполом по обнаженной спине.
– Остановитесь! Довольно! Я покажу вам… это место…
– Вот так бы и давно…
Кукольников самодовольно ухмыльнулся и бросил шомпол к печке.
– Развяжи графа, – приказал он Христоне.
– Только якутов вы отпустите, – сказал Владимир.
Морщась от боли в спине, он растирал затекшие руки.
– Э-э, нет граф. Так не выйдет. До тех пор, пока вы нам не покажете…
– Ротмистр, – перебил Кукольникова граф, – я все сказал. Иначе мы с вами не сговоримся. Можете мне поверить.
– Какие гарантии вы дадите нам, что все будет без обмана?
– Мое честное слово.
– Что ж вполне подходит… – поколебавшись некоторое время, согласился Кукольников.
– Отпустите якутов сейчас же, сию минуту, – твердо отчеканил граф. – И без сопровождающих.
– Но ружья они не получат, – твердо отчеканил ротмистр.
– Согласен, – после небольшого раздумья сказал Владимир. – Но тогда обеспечьте их провиантом на пару недель.
– Это можно. Собирайся…
Кукольников брезгливо кинул Макару его засаленную кухлянку.
– Ладимир! Моя не ходи! Моя оставайся!
– Нет, Макар, так надо. Уходите. Жив буду – свидимся. Уходите!
– Возьми это. Моя не надо… – совал якут Владимиру мешочек с остатками целебных мазей и трав. – Твоя спина лечить будет…
Якуты ушли.
Но вылазку к золотой жиле пришлось отложить до тех пор, пока хотя бы немного подживет обожженная спина Владимира. На этом настаивал граф.
Пришлось Кукольникову с Деревяновым согласиться почти на все его условия. В том, что он их не обманет, Кукольников был твердо убежден, – не такой это человек.