В банде только девушки
Шрифт:
Джеф скрипел зубами. Особенно нервировало его сравнение с Колей Басковым, за которое каждый уважающий себя репер порвал бы в клочья. Но не растерзаешь же собственную мать. А она этим пользуется, треплет ему нервы.
Спасал Джефа отец. Папаша с ними не жил, но поддержка его чувствовалась. Он часто говорил матери: мол, отстань от парня. Если не дано человеку выучить таблицу умножения, так пусть уж лучше поет, чем по подворотням шатается. Отец у Джефа — мужик «что надо». С отцом ему повезло. Кроме всего прочего, именно отец дал сыну денег на раскрутку. Ну,
Сейчас Джеф нацепил свою панаму военного образца, без которой не выходил на люди, и придирчиво оглядел себя в зеркале.
— Детка, я тебе пирожки в сумку сунула. Не забудь перекусить!
У Джефа перекосилось все лицо.
«Неужели все матери одинаковые!»
Он закинул голову и задумался. Пора бы написать что-нибудь новенькое. Новый хит! Начинаться он будет так: «Вчера я убил свою маму. Ее пироги мне набили оскомину…»
Больше на ум ничего не пришло, но Джеф остался доволен. Начало его вдохновляло.
— Боря пришел с телохранителями, — в проем двери просунулась голова матери.
Мама Джефа была самой обыкновенной женщиной сорока лет. Никто на улице и не подозревал, что она мать самого Джефа. Тем более что она этот факт старалась не раскрывать кому попало, стесняясь его. На это реперу было плевать. Ему хватало и прочих ее недостатков.
— Сейчас двинемся, — сурово изрек сын, переходя на привычный басок.
Боря был его продюсером — неплохим парнем. Телохранителями Джеф никогда не интересовался. Просто знал, что без них нельзя, потому что уже от подъезда за ним начиналась охота. Поклонницы дежурили день и ночь, и каждая норовила не только дотронуться, но и отодрать от кумира лакомый кусочек на память. А это было уже опасно.
— Ты готов? — крикнул Боря из прихожей. — Режиссер нервничает. Говорит, что пока доберемся до места, натура уйдет.
Джефу собирались снимать новый клип, для чего и пригласили съемочную группу. По замыслу режиссера снимать нужно было где-то за городом. Перспектива работы Джефа сейчас радовала как никогда. Особенно тем, что он наконец-то вырвется из-под материнской опеки.
Он улыбнулся своему отражению как можно циничнее. Отражение ответило ему тем же.
— Ну и катись! — ругнулся Джеф не то на зеркало, не то на весь мир, а потом шагнул к порогу.
— Все! — взревел Иннокентий Валерианович. — Терпение мое иссякло!
Он с шумом выбрался из-за стола и широким шагом стремительно пронзил пространство кабинета.
Саша Косолапых обреченно вздохнул.
Шеф замер в полуметре от него и, сунув руки в карманы брюк, с напускным равнодушием уставился на носки своих дорогих ботинок.
— Где твой курьер? — еле слышно прошептал он.
Саша кисло поморщился:
— Не мой, а ваш.
— Хорошо, — многообещающе согласился Иннокентий Валерианович, — где мой курьер?
—
— И?
— Опаздывает…
— Та-ак… — Шеф перевел взгляд на Сашу. В глазах его пылало что-то такое, от чего последний стал заметно ниже ростом.
— Ты этого парня хорошо знаешь?
Косолапых неуверенно пожал плечами, изо всех сил стараясь сохранить самообладание:
— Димон за своих курьеров отвечает. Курьер его, значит, должен быть хорошим парнем.
— Ты его видел?
— Димона-то? На прошлой неделе в Праге вместе пили. Так нажрались, что чехи плакали… — Саша ухмыльнулся, вспомнив недавнее приключение.
За что и поплатился.
— Димона?! — Шеф одним прыжком оказался рядом и, схватив его за воротник пиджака, сильно дернул. Послышался характерный треск. — Димона?! На кой хрен ты мне тут зубы заговариваешь!
— А зачем костюм рвать, — обиженно промямлил Косолапых, — деньги за него немалые плачены.
— Плевать мне и на костюм твой поганый, и на деньги твои!
— Деньги ваши.
— Мне все равно плевать! Ты хоть раз видел этого долбаного курьера?!
— Мы до сего момента Димону доверяли. И если бы курьер пришел вовремя, вы бы не спрашивали, видел я его раньше или нет.
— Но он же не пришел!
Иннокентий Валерианович устало выпустил полуоторванный воротник из своих пальцев. Саша тут же расправил плечи.
— Что ты думаешь по этому поводу? — тихо спросил шеф.
— Полчаса в таком деле срок критический, — невозмутимо отвечал Косолапых.
— Это я и без тебя знаю. Есть какие-то иные соображения?
— Когда я выходил покурить в коридор, то видел в окно, как двое придурков грузили в кузов «девятки» завернутое в тряпье чье-то тело.
— И что с того?
— Может быть, они тут кого-нибудь замочили? — вяло предположил Саша.
— И что с того? — повторил шеф.
— Может быть, они нашего курьера замочили?
— Зачем им это нужно?
На что Саша пожал плечами:
— Они же известные придурки, эти подчиненные Принца.
— Если люди мочат ни с того ни с сего кого ни попадя, то им место не на Ордынке, а на улице Потешной, где, как ты знаешь, находится психоневрологическая больница.
— С чего бы мне это знать. Я там ни разу не был.
— Потому что это полезная информация.
Саша пожал плечами, решив не вдаваться в подробности.
— Если они замочили нашего курьера, значит, у них на то были основания, — неожиданно предположил Иннокентий Валерианович и сверкнул глазами.
— Может быть, еще пять минут подождем?
— А если он не придет и эти болваны свалят?
— Ну, и что нам делать?
— Пойди-ка выясни, чего они там грузили.
Косолапых послушно развернулся и быстро пошел к двери. Сейчас ему было плевать, насколько бредовое дано ему поручение. Единственным его желанием было отойти подальше от разъяренного шефа, потому как тот в своей холодной ярости страшнее разгоряченного на корриде быка. Это знали все подчиненные, а уж Косолапых и подавно.