В банде только девушки
Шрифт:
Винтику и Шпунтику недавно исполнилось по тридцать лет. Но, несмотря на сей возраст, они так и не успели хотя бы носками ботинок вступить в общественную жизнь. Они с большим трудом окончили школу, причем оба совершенно не помнили, каким наукам там обучались. Винтик неплохо считал деньги, Шпунтик с трудом, но все-таки читал. Обсудив итоги своего образования, они решили, что им вполне достаточно полученных знаний для полноценной жизни. После школы друзья успешно косили от армии, прикидываясь полными дураками. Они так вошли в роль, что спустя два года полковник, являвшийся военным врачом в соседнем военкомате, завидев этих своих потенциальных призывников, бледнел и переходил на другую сторону улицы. Его можно было понять: чего он от
Однако этой весной что-то произошло. Может быть, звезды наконец расположились должным образом, может быть, где-нибудь родился двуглавый пингвин, но какое-то событие случилось непременно. Иначе как можно было бы объяснить, что Шпунтик взял в руки книгу под чуждым для него названием «Сто способов заработать миллион и не сойти с ума от счастья». Объяснить свою тягу к подобного рода чтению он не мог. Однако окончилось все, к сожалению, не так сказочно, как хотелось бы радетелю за заблудшие души — видному педагогу Макаренко. Книга эта начиналась так: «Дорогой друг! Если ты не умеешь воровать, похищать людей ради выкупа и опустошать банкоматы, то тебе, конечно же, будет интересно то, о чем я собираюсь тебе рассказать. Я научу тебя заработать деньги честным способом, не преступать закон и чувствовать себя поистине счастливым даже тогда, когда ты заработаешь свой первый миллион…» Осилив эту часть, Шпунтик задумался над тем, почему автор так уверен, что миллионер — глубоко несчастный человек. Но, ознакомившись со всеми ста предлагаемыми способами разбогатеть, он понял, что ни один из них ему с Винтиком не подходит. И единственное, чем они могут жить, так это именно грабежом, похищением людей ради выкупа и опустошением банкоматов. Правда, он прибавил бы еще пару десятков вариантов наживы, но все они не вписывались в общий стиль повествования. Окончательный же вывод прозвучал в его устах весьма лаконично. Он сплюнул и прохрипел: «Туфта. А писака — полный кретин».
По странному стечению обстоятельств, читать он закончил именно в тот злополучный день, когда началось путешествие Лины и Алисы в славный город Тулу. Поскольку деньги у Винтика и Шпунтика закончились, а выпить хотелось, они решили, что пора завязывать с праздным образованием, дабы пуститься на заработки. Они допили то, что умудрились выпросить у соседа по даче, и вышли на просторы Подмосковья.
До взрыва осталось 22 часа 50 минут 42 секунды.
В тот момент, когда «девятка» Принца, визжа тормозами, въезжала в разросшуюся на Садовом пробку, Лина порывисто захлопнула багажник. Потом схватила всхлипывающую Алису за руку и потащила ее в салон. Та не сопротивлялась. У нее не было сил на сопротивление. Ее трясло, как последний лист на ноябрьской осине. Усадив ее, Лина молниеносно обогнула автомобиль, влетела на свое место и вцепилась в руль с невероятной силой, словно надеялась таким образом решить все свои проблемы.
— Ох! — простонала Алиса.
— Тихо! — Лина зажмурилась, чувствуя, что пальцы сводит нервная судорога. — Так-так-так…
— Ох, что
— Я пытаюсь думать… Так-так-так…
— Кто это у нас в багажнике? Ох!
— Черт! — Лина механически завела машину и нажала на педаль газа.
В следующее мгновение перекресток взорвался резкими звуками сотен клаксонов. В недрах этого могучего хора потонула мелодичная трель милицейского свистка.
— Это был красный свет, — грустно констатировала Алиса, когда машина оказалась в центре бокового потока, — ты поехала на красный свет.
— А раньше ты не могла об этом сказать? — вспылила Лина.
— Но ты же хотела подумать. Откуда мне знать, что твой мыслительный процесс способен втравить нас в банальную аварию.
— Значит, так, — Лина кое-как встроилась в движущийся поток машин, — положение у нас очень серьезное. Предлагаю заключить вынужденное перемирие. Труп в багажнике — это тебе не шуточки.
— Ой-ой-ой, — тоненько завыла Алиса, — ой…
— И для слез нет времени. Нужно быстро решить, что делать дальше.
— Я не знаю… Может, маме позвонить?
— Во-первых, теперь у нас нет телефонов. Может, ты хочешь достать их из багажника? — Лина быстро глянула на сестру и констатировала: — Вижу, что не хочешь. Во-вторых, я слабо себе представляю, как мы объясним, что делает в нашей машине неизвестно чей труп. А в-третьих, я не остановлю машину, пока мы не уберемся подальше от Москвы. Туда, где нет гаишников и милиционеров, поскольку если для родителей я еще смогу придумать хоть какие-нибудь объяснения, то что сказать милиционерам, я даже представить не могу. Нас же посадят сразу, как только откроют багажник!
— Ой-ой-ой… — Алиса уронила лицо в ладони и всхлипнула.
— Значит, мы едем до тех пор, пока не окажемся на проселочной дороге как минимум в десяти километрах от Кольцевой дороги, — решила Лина и нажала на педаль газа, поворачивая к набережной.
— Нам же не туда!
— Теперь нам все равно куда, — сосредоточенно управляя машиной, заметила сестра, — лишь бы побыстрее.
— А кто там, в багажнике? — Алиса кивнула назад.
— Понятия не имею.
— Как ты думаешь…
— Я сейчас стараюсь не думать. И тебе не советую.
— А как тебе удается сохранять спокойствие?
— Понятия не имею. — Лина неестественно передернула плечом, словно его свело судорогой. — Да и спокойствием это не назовешь…
До взрыва осталось 22 часа 30 минут 00 секунд.
Иннокентий Валерианович нервно перебирал кубики — обычные игральные кубики, которые он, по совету психоаналитика, использовал в качестве инструмента для предсказаний. Тот, правда, прописал их ему от стресса. Иннокентий Валерианович подкидывал кубики и так, и эдак. Нервы это не успокаивало, тем более что кубики выпадали как угодно, только не так, как нужно, чтобы предсказать удачу предприятию. Он с удовольствием колотил бы этими кубиками по голове сидящего рядом Саши Косолапых, но толку от этого было бы еще меньше. Салон элитного «Лексуса» казался ему тесным и душным. От шофера несло потом и бензином. Иннокентий Валерианович брезгливо сморщил тонкий орлиный нос. «Подарю ему одеколон на 23 февраля, — отстраненно подумал он, глядя на блестящий затылок шофера, — если раньше не прибью…»
Потом он повернул голову к Косолапых:
— И куда они поехали?
— Искать пропавшие деньги, — как всегда сонно ответил подчиненный.
— А почему мы едем за ними?
— Потому что вы так распорядились.
— А почему я так распорядился? — Шеф побагровел.
— Потому, что вы думаете, что в той «девятке», за которой едет вторая «девятка», труп нашего курьера. Лично мне кажется, что это… — Он пожевал губами, подбирая подобающее слово, но так и не нашел его, а потому просто пожал плечами, пробубнив нечто маловразумительное.