В бегах
Шрифт:
– Лорен, – напряженно проговорила Ева: – Ты как никто другой знаешь, что я это вряд ли когда-нибудь забуду...
– Тогда какого черта?!
– Лорен, ты про что?
– Я про «Деловой вестник»! Расскажу тебе один секрет: он выходит по всей стране!
– Я знаю.
– То есть ты уже не боишься своего муженька? Хотя, это довольно глупый вопрос...
– Действительно, идиотский вопрос! – Раздраженно заметила Ева.
– ...Глупый вопрос, потому что если бы ты его опасалась – не дала бы разрешение на обложку с твоим фотопортретом! В середине журнала – глупо, однако, куда не шло...
– Я не могу понять, о чем ты говоришь? Связно выскажи свою мысль, полностью, а не обрывки.
– Связно? На тебе связно: ты дура, Ева!
– Таак, а почему я дура?
– Потому что на обложке последнего номера «Делового вестника» красуется твое фото! Фото, конечно, шикарное! Но ты – дура!
Внутри все замерло, в горле образовался комок. «Я же не давала согласия...»
– Я не давала свое согласие на фото... – Безжизненным тоном ответила Ева.
– Остается только надеяться, что это «несогласие» не заметил твой благоверный... Ева, может быть, ты на некоторое время приедешь в Хьюстон, а?
– Нет, Лори. Я... – Все тело застыло. – Я не знаю. Мне страшно. – Женщина стала бессознательно туда-сюда ходить по кухне.
– Может быть, мне с близнецами к тебе приехать? Ник не приедет, но...
– Ты что?! Лорен, я... Брис, он получает наслаждение, когда видит страх. Когда я чувствую боль – он чувствует удовлетворение... Он ненормальный, Лорен! И я ни за что в жизни не пущу тебя и близнецов туда, где может появиться Брис... Лорен, я очень тебя благодарю, что сообщила мне... – По щекам покатились слезы. – Я ведь думала, что...
– Ева, обещай, что будешь осторожна!
– Обязательно. Я люблю тебя.
– И я тебя, сестренка. Звони мне каждый день.
– Обязательно.
Ева отключила сотовый и съехала по стене. «Снова! Господи, хоть бы он уже забыл про мое существование! Два года, в конце концов...» Женщина покачала головой, не веря в происходящее. «Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей». От страха по спине поползли мурашки, начали трястись руки.
В этот момент раздалась трель домофона. Ева дернулась, горло сдавил страх. На непослушных ногах женщина подошла к домофону. Дрожащими руками она никак не могла нажать кнопку и включить камеру.
– Кто?
– Ева, привет, это Гейб.
– Ах... – Она словно задыхалась.
Калитка открылась. Ему показалось или с ней что-то не то? «Нет. Не показалось». Цвет ее лица полностью сочетался с ее белой формой.
– Привет. У тебя все хорошо?
– Привет. Все нормально.
Он сощурился.
– Да, я вижу. Ты, извини, но у нас в анатомичке у трупов, в сравнении с тобой, есть румянец.
– Ты умеешь сказать девушке приятное, – на автомате ответила женщина.
Мужчина долго и внимательно разглядывал ее.
– Говори, что случилось, – сказал он тоном, не терпящим возражений.
– Просто получила не очень хорошие новости. Проходи в кухню.
Он кивнул. Они прошли в кухню, где еще несколько минут назад Ева в ужасе подпирала стену.
– Пожалуй, в этот раз я
Ева покачала головой.
– А где Барт? Я не получил свою порцию «ласк».
Женщина еле заметно улыбнулась:
– Был где-то на улице.
– Знаешь, когда ты в таком заторможенном состоянии, лучше, чтобы кто-нибудь рядом был. Позвони сестре, например.
– Я говорила с ней только что. Сэм утопил ее телефон.
– Сэм – это твой племянник?
– Да.
– Сколько ему? – Гейб пытался ее отвлечь пустой болтовней, и, похоже, это ему удавалось.
– Им с Клифом по одиннадцать месяцев.
– Точно, двойняшки!
В этот момент в кухню на полной скорости влетел Барт. Ева успела отскочить в сторону, а Гейб, хотя первые несколько секунд и держался на ногах, в итоге все равно упал и получил свою порцию «лобзаний». Мужчина поморщился:
– Я наведаюсь во «вторую справа»... – Ева улыбнулась уже более живо. – Ну, зато ты улыбнулась. – Гейб вышел, а хозяйка обратилась к псу:
– Барт, сколько раз я тебе говорила, что нельзя так себя вести! А ты все равно.
Пес ответил долгим внимательным и сочувствующим взглядом.
– Мне нужно, чтобы ты не сочувствовал мне, а слушался.
Барт снисходительно посмотрел на нее, потом фыркнул.
– По-моему, он только что попытался сказать, что глупо требовать от него послушания, когда он больше тебя раза в полтора.
– Послушание от этого не зависит, – строго ответила женщина.
– Ева! – «Вот если, открывая дверь, Ева была мертвенно-бледна, то сейчас она без грима, что называется, сошла бы за полноценного жмурика!» Женщина медленно, но верно начала съезжать по столу, однако Гейб успел ее подхватить.
– Одри, это снова вы?! – Почти прокричал мужчина. Конечно, он был зол! У него и без того внутри все перевернулось, когда на пороге появилась Ева. И только она начала отходить, как эта курица чуть не довела ее до сердечного приступа! – Кажется, Ева вам уже говорила, когда можно пользоваться ключами, а когда нет! – Он сощурился. – И ворота там закрыты. – Мужчина подхватил на руки свою соседку и усадил на высокий стул.
Девушка вся сжалась.
– Я просто... Просто. – Она переминалась с ноги на ногу и готова была провалиться сквозь землю. Да и лучше бы она провалилась! Начальница бледная, как смерть, и разъяренный мужик! «Все должна исправить хорошая новость». Одри вдохнула и с широкой улыбкой протянула ей новенький журнал: – Ева, ты на обложке «Делового вестника»! – Новоиспеченная звезда снова вздрогнула.
– Одри, вы могли бы хоть изредка не орать?
Ева взяла у помощницы дрожащими руками журнал. «Красивая фотография. Кухня очень хорошо получилась... О чем я думаю?! Это фото – в лучшем случае – мой инфаркт, в худшем – встреча с Брисом, в самом худшем... Позитив! Надо собраться. Гейб точно заметил мое состояние, хоть и не знает, чем оно вызвано. А Одри... Одри... А что, если... Если?» Женщина резко подняла голову и в упор посмотрела на свою подчиненную. Так продолжалось несколько секунд, а потом она решила проверить свою теорию.