В берлоге у Медведя
Шрифт:
— Добрый день. Не помешал?
— Нет, заходи, — мои пальцы все еще сжимали мобильник, почти до боли.
— Хм, а почему сегодня без ирисов? Ася вчера расстроилась, что их не было, — с хитрым прищуром заметила Нюта и змейкой выскользнула из гримерки.
Ну что за! Только тут до меня начало доходить. Холодок прошел по телу, а телефон выскользнул из пальцев и тихим стуком упал на пол. Это невозможно. Серьезно невозможно. Медведев молчал, ожидая моей реакции.
Это был он? На этот раз никакого разочарования, как в переулке, не возникло. Зато смущение, растерянность
Медведь
Пройтись по закулисью в сопровождении полицейских иногда бывает очень полезно. Роман быстро смекнул, что просто так, оказывается, сюда не попасть или по приглашению сотрудников, либо с ордером. Театр — серьезная организация.
Пока единственная моя знакомая сотрудница молчала, ему повезло встретить друзей. Те провели без проблем и даже указали, где искать.
Люди в узком коридоре смотрели огромного мужчину с удивлением. Не доходя по гримерки Асии, он услышал шепот двух девушек в ярких костюмах.
— На нее напали, да. Поэтому полиция.
— Прямо фанат? Может, кто из завистников? Хотят из строя вывести и не пустить в Большой театр.
Она же после нового года уехать должна…
Москва. Большой театр. Эта маленькая птичка взлетела очень высоко. Роман нахмурился. У него слишком мало времени, чтобы что-то изменить, да и надо ли? Слова её матери эхом звучали в голове: “Ты хочешь всего лишиться? Столько труда и все напрасно из-за какого-то мужика?”.
Не долго думая, прикинул на себя. Если бы несколько лет назад он лишился возможности поехать на чемпионат “World strongest man” (прим. “Самый сильный человек планеты” — главные соревнования в мире силовой атлетики), то никогда бы себе этого не простил. Море тренировок, крови и пота. Тогда он жил этим, как Асия балетом.
Решение принято мгновенно — она ничего не узнает. Он просто скажет пару слов, вежливо откланяется и не будет мешать её мечте осуществиться. Да. Верно. Так будет правильно. Роман с трудом убедил себя в этом, на автомате принял вызов от Аси и решительно вошел в гримерку, где за одну секунду одна хрупкая брюнетка спутала ему все планы.
— Хм, а почему сегодня без ирисов? Ася вчера расстроилась, что их не было, — хмыкнула она и сбежала, оставив его наедине с испуганным серым взглядом.
Ася сидела на стуле и сжимала в руках телефон. Роман молчал, прикидывая, как выкручиваться. Только что его сдали с потрохами, нужно что-то сказать, но на языке нет слов.
Падение телефона на пол вернуло в реальность.
— Прогонишь? — спросил Медведь, вглядываясь в побледневшее лицо Аси.
Глава 4. Скорая медвежья помощь
Асия
Что? Он смотрел на меня спокойно, был готов принять любое решение. Даже нет, не так. Явно настроился на то, что прогоню. А я? Я запуталась. Надо прогнать. Знаю, что должна сделать, но язык не поворачивается.
Я этого не хочу.
— Нет. Скажу спасибо за цветы. Угадал мои любимые, — попыталась улыбнуться. Надеюсь, вышло не очень криво.
— Я рад, — смущенно провел ладонью по коротко стриженным темным волосам.
Снова пауза. Почему мы не можем, как в кино, сделать монтаж? Вырезать все эти пустые, глупые сцены и оставить только важные. Наверное, потому что сами точно не знаем, насколько важен тот или иной момент в нашей жизни.
— Зачем ты пришел? — снова нарушила тишину.
— Хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Ась, не подумай ничего плохого. Я просто твой поклонник, мне очень нравится, как ты танцуешь. Настоящий талант, — как-то слишком быстро заговорил Медведев. — Ничего больше. Можешь не переживать.
Блин, это невыносимо. Почему он оправдывается? Я же чувствую, что нравлюсь. Еще в тот день в кафе почувствовала, но испугалась. Вчера почувствовала, но не придала значения. Сейчас снова.
Подошла к нему на нетвердых ногах.
— Спасибо, — встала на носочки, но не смогла дотянуться.
Медведь чуть склонился, предугадав мои желания. Я обняла его за шею и прикоснулась губами к трехдневной темной щетине, глубоко вдохнула запах древесного одеколона и, кажется, примерзла. Не могу оторваться, он не отталкивает, ждет.
— Пойдешь на свидание, если приглашу?
— Нет, — приходится отлипнуть, чтобы дать ответ.
— Я так и думал. Большой театр, большие перспективы. Удачи тебе, Асия.
Меня нежно, можно сказать по-отечески поцеловали в лоб. После чего Роман развернулся и вышел.
Я осела на пол, глотая слезы. Меня разрывало на части. Одна хотела танцевать и блистать на сцене, другая рвануть за ним и не думать о последствиях.
Всю жизнь двадцать четыре на семь я слышала: “Надо танцевать, Ася! Надо работать! У тебя талант, не пусти его по ветру”. И я не пустила, отдав свое сердце театру.
Но почему сейчас оно стремится к мужчине?
Нет, не рвется, как безумное, а тихо так стучит и хочет проскользнуть в едва образовавшуюся трещину.
Семь дней тишины. Жизнь вошла в привычное русло: репетиции — студия — театр — дом.
Но не было ни дня, чтобы я раз за разом не прокручивала перед сном наш разговор в гримерной. Не было ни дня, чтобы я ни корила себя за отказ. Первое время даже пыталась выглядывать из-за кулис, ища в зале знакомую фигуру. Вот только Романа Медведева там не было, как не было больше в моей гримерной строгих темно-синих цветов.
Пока в один из дней после вечернего спектакля ко мне не заглянула Нюта: